Серые Ангелы
Шрифт:
Василий это заметил и смутился.
Ибо они чего-то ждали.
Так как видели нечто, что от Василия было скрыто. Это прямо светилось на их лицах. Даже на лице внешне очень сдержанной Паолы.
Некоторое время шли молча. И Василию было даже несколько грустно.
Он пригляделся.
Натин выглядела… Несколько непривычно. И дело было не в бирюзовом платье, своим покроем сильно смахивающем на сари.
Исчезла вечная напряжённая сосредоточенность и лицо ещё преобразилось. Теперь это была такая же гордая как и раньше, но неизмеримо более привлекательная
Василий невольно залюбовался ей.
«А что собственно?! — думал он. — Мы тут застряли, как бы не на сто лет. Чего бы и не?!! Ведь реально, Вася, эта прогрессорша тебе подходит. По всем твоим самым жёстким параметрам.
Это не та шалава, на которой чуть не женился два года назад. Вовремя как-то обнаружил, что дамочка… мягко говоря, дура, да ещё и стерва. А все её „заходы“, на которые по глупости „клюнул“, ни что иное как стандартные приёмы по охмурению простаков.
Жаль, что приходится расставаться. А то можно было бы и приударить… не-ве-зу-ха!!!»
Василий усмехнулся своим мыслям и посмотрел Натин в глаза.
— А ведь твоя маска таки рассыпалась! — заметил он на санскрите.
Натин, всё также улыбаясь, молча кивнула.
— Такова ты изначальная?
— Да. А что? Не нравится? — с вызовом спросила она.
— Наоборот! Очень нравится.
— И теперь, ты меня не боишься? — озорно спросила Натин.
— Так же как и ты меня! Ведь перестала бояться! — также озорничая парировал Василий.
Натин слегка нахмурилась.
— Наверное, да! — ответила она, снова просияв.
— Бедная-бедная принцесса Атталы! Мне её искренне жаль. Надеюсь ваши спецы её не только телесно поправили? Но и душу? Избавили от этой вечной мрачности?
— Естественно! — фыркнула прогрессорша. — А к чему это?
— По сравнению с тобой истинной, контраст просто ошарашивающий. И ты истинная, по-моему, больше соответствуешь образу принцессы. Даже больше сказочному эталону красоты восточной принцессы…
— У-у! Ты, оказывается, не только лекции читать умеешь, но и комплименты дамам отпускать!
Натин вдруг мотнула головой.
— Да собственно о чём это мы? Я тоже рада, что наконец-то мы стали ближе! А то всё дела-дела… Мир спасаем! А друг с другом просто побыть недосуг.
«Да уж! Откровенно!» — смутился Василий и покраснел.
Наблюдающая за диалогом троица дам только и могла судить о том, что творится по эмоциям, отражающимся на лицах Натин и «мессира Вассы». Паола, правда, чуть-чуть ещё и понимала. Так как давно при принцессе. Успела наслушаться от неё и монологов, и диалогов на санскрите.
Но так или иначе, ей тоже было приятно, что «представители таких могучих Домов, да ещё и Серые Ангелы, наконец нашли себя и у них
Сама Натин же…
Да, ей откровенно нравился этот учёный Арканара. Это не тот балбес павлинообразный… Мал Далек… что ухлёстывал за ней в университете.
Этот Эстор-младший… как-то лучше. Он бесхитростный. Естественный.
У Мала была изначально идея заполучить её «череп» себе в коллекцию. Её неприступность была вызовом для его гордости. Но не более того. Не был он тем героем, образ которого она себе выстроила в идеалах. А вот этот… был! И есть. Бороться с Инферно да так, как будто это не полная безнадега, а далёкий свет, к которому можно выйти. Пытаться защитить весь мир, да ещё и всех, кто его окружает. Для которого люди не вещь, а Люди…
Ей вдруг захотелось сказать много-много… Но почему-то не могла.
Остановились они у трапа яхты.
— Ну ты там поосторожнее! — напутствовала его Натин.
— Это пусть наши враги будут поосторожнее. — парировал Василий. — Ну… До встречи! Постараемся там не задерживаться.
— Вот-вот! Нам ещё мир спасать! — неожиданно выдала Натин. И то, что весь последний диалог прозвучал по-русски…
Василий снова, который уже раз за день, смутился, не зная что делать. Как-то угловато и неуклюже раскланялся. И также как-то неуверенно направился к трапу. Но чем ближе был к яхте, тем больше отступали одни тревоги и наступали другие. Ведь впереди было такое Дело, такого масштаба, которого ни разу ещё не приходилось проворачивать.
Но… Остающиеся позади… Натин…
Вот так, в смешанных чувствах он взялся за поручни трапа и остановился.
— Э-гей! Как только зайду на борт — снимайте! — бросил он работникам порта указав на швартовы.
Искин, слушающий всё, что происходит вокруг, всё понял правильно. И когда Василий прошёл по трапу, выдал швартовы, позволяя береговой команде их снять с кнехтов.
Швартовы, быстро убрались внутрь, как их и не было. А яхта медленно, едва заметно стала удаляться от пирса.
Василия всё равно тянуло за душу недосказанностью. Он тоже чувствовал что надо было бы сказать больше. И не смог. Но, тем не менее мысль, как можно сказать больше и вместе с тем не сказать, да ещё и красиво попрощаться с провожающими, у него возникла.
Он зашёл в рубку, и глянув на пульт сказал.
— Бродяга?
— Слушаю! — немедленно отозвался искин.
— Найди в записях песню «Ваше благородие, госпожа удача». Там указано «в исполнении братьев Мищуков».
Расчёт был простейший: хоть Василию и Григорию было далековато до мастерства исполнения Мищуков, но голоса были изрядно похожими. А любовь «господина Руматы» к песням под гитару была известна на многих салонах Санкт-Петербурга. Плагиат — не плагиат, но сейчас не до того. Надо было сделать красиво.