Серые будни богов

Гельфер Дмитрий

— Мой господин говорит, что ты очень сильный, — Мальчишка помялся. — Он сравнил тебя с каким-то Кхаадом Итаем, но я не знаю кто это.

Молчун стоял, ожидая пока подъедет телега Вереска. Проходящие мимо зульгарцы одобрительно кивали ему, выражая признательность.

— Ну, ты и напугал нас, — Вереск смотрел на него с нескрываемым удивлением. — Что ты с ним сделал?

— Объяснил, что боятся глупо.

— А чернокожий что?

— Не знаю, — Молчун взобрался на свое место в телеге. — Удивился. Сказал, что у меня сила какого-то Кхаада Итая.

— Это еще кто?

— Наверно какой-нибудь гардахарский

герой.

Телега проскрипела мимо Савааха, пытающегося приладить на место снятую упряжь. Чернокожий помахал им рукой, вновь одарив искренней улыбкой. Еще раз, мол, спасибо.

— А знаешь, Молчун, я что думаю? — Вереск бросил взгляд в сторону Савааха. — Ведь он тебе имя новое дал.

— Какое?

— Будешь теперь Кадаем.

— Пф-ф-ф. Замечательное имя. — Фыркнул Молчун. — Никто не знает, что оно значит, а ты даже выговорить его правильно не можешь. Он сказал не Кадай. Меня сравнили с Кхаадом Итаем.

— Да, да, — Улыбнулся Вереск. — Я так и сказал: Кадай.

Молчун махнул рукой и не стал спорить. Имя все равно надо было менять, а Кадай звучит ничуть не хуже Грамотея или Болтуна.

Глава 15

Мариса привыкла вставать рано. Причем сама, даже не особо нуждаясь в будильнике. На этот раз ее настойчиво трясли за плечо.

— Э-эй… — Кто-то сдернул с нее одеяло. — Вставай, соня.

Господи, почему же так холодно? Свернувшись клубочком, Мариса попыталась вновь натянуть одеяло на нос, но вспомнив, где находится, резко вскочила. Лес! Не кровать, а холодная земля с прелой прошлогодней листвой и чахлой травкой. Не одеяло, а шерстяной плащ. Клочья утреннего тумана скрывали все на расстоянии пяти шагов, а на месте вчерашнего костра виднелись давно остывшие головешки. Мир Алекса.

— Доброе утро, — Голос Марисы был сиплый и, похоже, ночевка на сырой земле не прошла для организма даром.

— Как спалось? — Съехидничал рыжий. — Сладко? Чего снилось?

— Ничего не снилось.

— Хы, и тебе ничего. Мы статистику ведем. Походу никому из нас тут не сняться сны.

— Любопытный факт, — Сварливым тоном ответила Мариса. — А главное очень полезный.

Она с трудом сглотнула, и в горле отдалось ноющей болью. Кажется простыла. Если так и дальше пойдет, то аргументов за то, чтобы не покидать мир Алекса останется катастрофически мало. А ведь еще на голове черте что, а не прическа и зубы не чищены. Пусть Вася не мужчина ее мечты, но за свой внешний вид Марисе стало стыдно. Она пятерней попыталась пригладить волосы.

— Выдвигаемся?

— Ну, если ты не передумала.

— Не начинай! — Она едва сдерживала себя, хотя раньше по утрам не замечала за собой таких настроений. — В какую сторону эта твоя дорога?

— Туда, — Вася махнул себе за спину. — Только если что — я главный. У меня опыта больше.

— Само собой.

К дороге пришлось продираться через густой подлесок и очень скоро лицо и руки украсили свежие царапины, а ноги с непривычки постоянно подворачивались на кочках. Шерстяной плащ чудом оставался цел, и ежеминутно его приходилось освобождать от цепкой хватки местной флоры.

Десять минут, что они потратили на этот марш бросок, показались Марисе долгими часами. Это еще хорошо, что Вася не напутал с направлением.

Почти.

— Предлагаю это… идти налево.

— Почему?

— А что? — Вася довольно осклабился. — Настоящие мужики всегда ходят налево.

В обе стороны тянулась одинаково серая лента разбитой грунтовки со следами колес и гужевого скота. Концы дороги терялись за холмами, что в одну, что в другую сторону. Плюс ко всему окрестности насколько доставал взгляд, будто нарочно кто забросал огромными каменюками. Попадались экземпляры и с лошадь размером и даже с целый дом.

— То есть, других аргументов у тебя нет?

— У тебя что-ли есть?

Признать Васю за главного Мариса, конечно признала, но не отдавать же ему, в самом деле, единоличное право принимать решения. С другой стороны, почему бы и не налево? На всякий случай Мариса постаралась понять, что же ее насторожило и почему так хочется перечить Васе. Она почти минуту крутила головой, рассматривая оба направления. Холмы и валуны перекрывали обзор, и куда заведет дорога буквально через сто метров, уже и не угадаешь.

— А скажи мне, «главный». Дымок вон за тем холмом, это случаем не жилища местных?

— Хм, — Железный аргумент застал Васю врасплох, совсем на чуть-чуть опередив едкую шпильку в сторону Марисы. Он долго сопел и краснел, но ничего поделать не смог. — Ну, может и правда живет кто. Идем направо?

— Ты — главный…

Уже через минуту от Васиного смущения не осталось и следа. Он возглавлял их маленький отряд с таким видом, будто идея свернуть в сторону бледных струек дыма от очагов местных жителей принадлежит ему. В целом Марису ситуация устраивала. Для себя она сформулировала задачу — не дать Васе наломать дров и в том, что способна вовремя вмешаться, успела убедиться. Смущала только непривычная одежда и особенно обувь. Одежда «под местных» сильно натирала, колола грубой шерстью и вообще сидела не пойми как. Кошмар цивилизованного человека. Всю дорогу она только и делала, что утешала себя — «это ненадолго».

Двадцати минут хватило, чтобы обогнуть холм, скрывающий источник дыма и перед их глазами обнаружилось ответвление дороги, забирающее немного вверх мимо вездесущих валунов. На пригорке виднелось несколько приземистых домиков из потемневших бревен.

— Кажись пришли.

— Ты придумал, что спрашивать будешь?

— Нет. А ты?

Мариса только хмыкнула и свернула в сторону местной «цивилизации». Мда, «главный» называется, нечего сказать. Они уже почти дошли до ближайшего дома, как из-за забора выскочил мальчишка лет десяти. Он едва замедлил шаг, пробегая мимо них, и Марисе даже показалось, что вот-вот начнет задавать вопросы. Женский окрик заставил мальца опомниться и прибавить ходу.

— Прутик, вернись немедленно! — Из-за того же забора показалась запыхавшаяся женщина. — Слышишь? Я кому сказала!

— Я не знаю, кто такой Прутик, — Парнишка уже скрылся из виду, свернув за один из валунов у дороги. — Меня зовут Храбрец.

— Уши откручу!

Она заметила невольных свидетелей семейных разборок и сбавила обороты. Весь диалог с сыном женщина вела на каком-то другом языке, не том что полночи штудировала Мариса. Понять-то все понятно, а вот как теперь вести беседу, если словарный запас нулевой? Но женщина развеяла опасения.