Серые будни богов
Шрифт:
— Держи, жаних, — Крапива поставила горшочек на стол и вытерла руки о передник. — Двадцать монет с тебя.
Ленгмар послушно полез в кошель. Чего уж там. Боялся, что запросит больше.
Пересчитывала монеты Крапива тщательно, чуть не каждую пробуя на зуб. Ленгмар в нетерпении переминался рядом, уже во всех красках представляя через какие трущобы ему предстоит добираться обратно.
Когда вожделенный горшочек оказался в его руках, Ленгмар уже готов был бежать не попрощавшись.
— Эгей, пострел, ну куды так торописся? — Окрик настиг Ленгмара
— А что так?
— Ну, дык… Не сработает же, — Крапива сплюнула с досады и покачала головой. — И для кого старая распиналась? Ежели срок больше, так и травы надоть крепче.
— Так может сразу надо было?..
— Ты на ей жениться собрался, али в могилу свести?
Ленгмар чуть не ляпнул, что могила даже лучше, но вовремя себя одернул. Даже зубами скрипнул. Дурень, дурень! Помни — зелье для твоей невесты, а не этой паскуды Фрулиссы.
— Нет, до такого доводить я бы не хотел.
— Отож!
А ведь знахарка как в воду глядела: стоило обзавестись зельем, как у Фрулиссы проявились все те признаки, о которых говорила Крапива.
Баронесса стала бледной, морщила нос от запаха любого блюда на совместных обедах и ни к чему не притрагивалась. Бывало даже, что и вовсе пропускала прием пищи со словами «что-то мне нездоровиться, поем в своей комнате». Только Ленгмар то видел, что с кухни ей носят фрейлины. По большей части просто кувшины с чистой водой.
И как прикажете незаметно подлить ей зелье? Три дня были потрачены на безрезультатные попытки пробраться незамеченным в комнату баронессы. Куда там… Эта стайка противных пигалиц, именующих себя фрейлинами, окружили госпожу «заботой и вниманием» ни на мгновение не оставляя одну.
Сказать, что Ленгмара охватило отчаяние — это сильно покривить душой. Он рвал на себе волосы, грыз рукава камзола, дубасил ногами каменные стены после каждого «провала». Вернее фатального ничего так и не произошло. Его ни разу не поймали с поличным и вообще… Просто он ни разу так ни на что и не решился. И собственное бессилие только добавляло масла в огонь.
Оставалась призрачная надежда — за водой то фрейлины все же приходили. Только на кухне толпилось столько народу, что Ленгмар каждый раз не успевал воспользоваться шансом. А попытка в его случае могла быть всего одна.
Уже который день он ошивался в районе кухни и, как только замечал фрейлин баронессы, невзначай «заскакивал чего-нибудь перекусить».
И ведь дождался своего. Случилось натуральное чудо, тут другого слова не подберешь. Одна из фрейлин как обычно пришла за водой, но стоило ей появиться в дверях кухни, как молодая повариха бросилась с причитаниями наперерез.
— Ленточка! Горе то какое! — Повариха крепко обняла ошалевшую от такого напора девушку. — Ленточка, милая, ты только держись.
— Крупа, я тебя не понимаю. Что случилось?
— Как?! Ты не слышала? О, боги, — Крупа воровато оглянулась и закусила губу, не решаясь первой озвучить неприятную
— Что с ним?! — Напряглась Лента.
— Они ловили какого-то преступника на ярмарочном поле, а тот устроил пожар и твой Гвоздик с напарником… Они…
Повариха так и не смогла договорить, а лишь сдавленно всхлипнула. Фрейлина покачнулась, лишь в последний момент ухватившись за край стола. И после пары глубоких вдохов, видимо, приняв какое-то решение, бросилась вон из кухни.
— Крупа, отнеси баронессе воды! — Крикнула девушка, уже скрывшись из виду. — Скажи, я вернусь, как только смогу.
А кувшин то оставила! Не иначе боги решили проявить свою благосклонность. Крупа, вроде как кивнула, но вернулась к своему занятию. Кто в итоге понесет кувшин баронессе, Ленгмара не волновало. Главное, что этого не намерены делать немедля. Выждав немного, Ленгмар «позаимствовал» кувшин, зачерпнул воды и, отойдя в сторонку, добавил прозрачной жидкости из своего горшочка. Едва-едва уловимый запах трав почти сразу рассеялся.
— Этот кувшин для баронессы? — Ленгмар одернул Крупу, нарезающую очередной качан капусты. — Если вы заняты, я могу отнести.
Крупа от неожиданного вопроса вздрогнула.
— А-а! Как ты меня напугал. Чего надо? — Брови поварихи сошлись на переносице. Она явно силилась понять, чего от нее хотят и лишь через мгновение вспомнила о порученном ей подругой задании. — О, боги! А ну дай сюда. Я сама отнесу.
Наконец-то! Все, что от него зависело, Ленгмар сделал, а дальше вся надежда на бабкино зелье. Отмучился… Теперь отсыпаться, отсыпаться и снова отсыпаться. Даже если план не сработает, выдумывать альтернативу имеет смысл только на свежую голову.
От кухни Ленгмар добрел до своей комнаты и привычно завалился в кровать одетым. Проснулся когда дело уже подходило к ужину. Пропустишь совместную трапезу, и ненужные подозрения дяди обеспечены. Короткий сон восстановил силы весьма символически. Внутри по-прежнему ощущалась какая-то опустошенность. Даже привычный негатив от посещения обеденной залы ощущался едва-едва, где-то на периферии ощущений.
— Вечер добрый, дядя, — Ленгмар кивнул барону и занял свое место.
Айвар проводил племянника тяжелым взглядом и пробурчал нечто маловразумительное. Фрулиссы за столом не оказалось. Похоже, она снова «ест в своей комнате».
Трапеза так и проходила в тишине. Барон периодически косился на пустующее место жены, Ленгмар украдкой следил за бароном.
— Эй, ты. Поди сюда, — Не выдержал в итоге Айвар.
Один из слуг послушно склонился перед бароном.
— Мухой к ней в комнату и волоки сюда, — Он кивнул на пустующий стул по соседству. — Скажи, мне надоело, что ей «нездоровится».
Слуга вернулся довольно скоро, но один. Его лицо было бледным и, с явной опаской приблизившись к Айвару, он стал что-то сбивчиво рассказывать. Ленгмар слышал не все, но ключевые слова «беременность… наследник… плод потерян» он уловил. Дядино лицо по ходу рассказа все сильнее багровело.