Серые будни богов
Шрифт:
— Обязательно из-за уха?
— Не знаю, — Вася сделал паузу чтобы пожать плечами и снова вернулся к процессу. — Так проще поверить. По крайней мере мне.
Мариса вернула монетку в общую кучу и провела пальцами за правым ухом, а затем уставилась на закономерно пустую руку. Жаль, с наскоку не выйдет… Предстоят упорные тренировки. Она разочаровано вздохнула. А Васиными стараниями на плаще уже высилась заметная горка монет.
— Ладно, — Через десять минут, когда стало очевидным, что плащ просто не выдержит нагрузки, рыжий остановился. — На первое время, надеюсь, хватит. А
— Будем надеяться на второе… — Мрачно буркнула Мариса.
Вася завернул края плаща, превращая его в мешок, и перевязал горловину собственным поясом. Получился эдакий кошель-переросток. Примерился, взвешивая его в одной руке, и отложил в сторону.
— На этом, пожалуй, все. Этим, — Вася кивнул в сторону виднеющегося костра и, поморщившись, в который раз потер немеющие кончики пальцев. — Им лучше не видеть, как я уходить буду. А ты — держись!
— Уж постараюсь.
Рыжий без особых изысков бесследно растворился в воздухе. Мариса вдохнула вечерней прохлады и, взвалив на плечо мешок наличности, направилась в сторону стоянки. Теперь ей придется со всеми трудностями справляться самой. Конечно, не без помощи виртуальных помощников… Но, черт возьми, как же это непривычно, полагаться на них всерьез.
— Ты что-нибудь понял? — Крэйвену понадобилось некоторое время, чтобы вновь обрести дар речи.
— Н-неа… — С запозданием ответил Вереск. Он напряженно вглядывался в силуэты, скользившие между деревьев.
Все произошло как-то уж очень спонтанно. Спасители ни с того ни с сего оживились, перекинулись парой фраз на незнакомом языке и убежали в лес. Не далеко, их по-прежнему можно было разглядеть. Но ситуация была донельзя странной и глупой.
— Может, догоним?
— Дак они, вроде, и не убегают, — Напряженное лицо Вереска внезапно разгладилось, как у человека, познавшего истину. — Секретничают. Пущщай.
Пущщай, так пущщай. Крэйвен все равно не чувствовал в себе сил за кем бы то ни было бегать. К ноющей боли в ребрах добавилась тяжесть в голове и постоянная сухость во рту. Он умудрялся устать, даже просто болтая. Но разве может мужчина сознаться в собственной слабости? Тем более в присутствии женщины.
— А что это был за язык? Ты такой где-нибудь слышал?
— М-м-м… В наших краях так не говорят, — Вереск в задумчивости пожевал ус. — А так, от рыжего и слышал. Когда он ругался.
— Кадай на таком не говорил?
— На незнакомых языках почитай сразу начинал болтать, как услышит, — Стал вспоминать Вереск. — Но на таком — ни разу.
— Вот и при мне ни разу. Но говор интересный. Я такого нигде не встречал. А уж где только ни был. И еще это их загадочное «там», - Крэйвен указал пальцем в небо, копируя Васин жест. — Странно, не находишь?
Вереск нахмурился. Глянул в небо, тщетно пытаясь что-либо разглядеть помимо звезд, луны и облаков. А затем уверенным тоном припечатал:
— Не! Она сказала, что ты обознался. Обознался! На том и весь сказ. Ясно!?
Ну да, обознался. Отчего ж тогда твои пальцы, Вереск, складываются в жесте восхваления Милосердной?
— Она сказала, что не Мэйма, — Возразил
— Заткнись! — Оборвал его Вереск. — Ох, не к добру это все.
Крэйвен не стал развивать тему. Между ними повисло тягостное молчание, но каждый пристально всматривался в сумерки. Ожидая неизвестно чего.
Мариса вышла к стоянке, тяжело ступая. Ее лицо было мрачным. Двумя руками она с трудом удерживала за плечами мешок, которого до поспешного бегства при ней не наблюдалось.
— А где?..
— Ушел! — Пресекла любые расспросы Мариса.
Она сгрузила мешок, который при падении подозрительно звякнул, и устало опустилась на землю. Ее рыжего спутника нигде не было видно.
— Куда ушел? — Все же поинтересовался Крэйвен.
— Туда. За подмогой, — Мариса бросила взгляд на Вереска, вновь начавшего осенять себя жестами восхваления Милосердной. — Не вынуждай меня обманывать, я все равно не смогу объяснить.
Так все-таки, богиня или нет? Крэйвен пытался осознанно разглядеть в ней признаки божественности, но девушка выглядела обыкновенней некуда. Да, симпатичная. Да, немного со странностями. Можно сказать, загадочная, но не более. Темные каштановые волосы свободными волнами ниспадали до плеч. Тонкие кисти рук, не знавшие тяжелого труда. Грудь маловата и бедра узковаты: женщина не для семьи, а для любви. Как раз в его вкусе.
Мариса же, не обращая внимания на мужчин, бездумно смотрела в костер. Крэйвен честно выискивал изъяны в ее внешности. И даже находил их, но не мог избавиться от ощущения, что эти «изъяны» только делают ее образ милее, притягательнее. То, как она морщит носик от досады, устраиваясь перед костром и неумело поправляя длинную юбку. Как исконно женским движением заправляет локон за правое ухо. Зачем-то пристально рассматривает собственные пальцы, а затем еще дважды повторяет жест с локоном.
— Ладно, давайте спать, — Разочарованно вздохнула Мариса. — Все разговоры отложим на завтра.
Вереск без лишних вопросов постелил ей на телеге, а сам устроился подле костра на лежанку из лапника. Уже через несколько мгновений с его стороны стал доноситься крепкий мужицкий храп.
Крэйвену, несмотря на усталость, никак не удавалось уснуть. Он прошелся по лагерю, подбросил в костер пару веток, потрепал за ухом стреноженную лошадку, что флегматично жевала свою пайку овса. В какой-то момент он не выдержал и тихонько подошел к телеге. Девушка трогательно свернулась калачиком, целиком уместившись под теплым плащом. Он глядел на силуэт Марисы и не мог отделаться от мысли, что возможно именно такую женщину и искал всю жизнь.
Крэйвен боролся с искушением дотронуться. Локон, скрывавший половину столь притягательного лица, так и манил, чтобы его сдвинули в сторону.
Но в тот момент, когда он уже решился, когда протянул, было, руку… Мариса шевельнулась и Крэйвен отдернулся, будто обжегшись.
Он хотел бы обнять ее за хрупкие плечи. Согреть. Прижать крепко-крепко и вдыхать аромат ее волос. Но, она проснется и что он ей скажет? «Привет, я самый пылкий иннол на всех Призрачных островах?». Глупости! Да кто он такой, чтобы претендовать на такую женщину?