Серые Рыцари
Шрифт:
Доспехи воинов отделения Аларика еще дымились, и на серой броне появились бурые, выжженные едкой слизью пятна.
Десантники Танкреда пострадали еще сильнее. Сам командир отделения терминаторов, устало склонившись, стоял на коленях. Удар холокоста отнял у него почти все силы: Танкред и сам не ожидал, что ненависть его воинов окажется настолько мощной. Меч Мандулиса все еще сиял, и от его лезвия поднимались кольца дыма.
Брат Гловен, один из десантников Танкреда, лежал, не шевелясь. Брат Карлин перевернул его и увидел, что вся передняя часть доспехов разъедена коррозией,
Танкред обернулся к Карлину, носившему огнемет отделения.
— Сожги нашего брата, — приказал он, и Карлин послушно окатил тело Гловена струей пламени.
Всего через несколько секунд от тела Серого Рыцаря осталась только почерневшая оболочка доспехов.
Они не смогли даже забрать геносемя, чтобы вернуть в орден. Но Аларик поклялся, что если он выживет, то сделает все, чтобы сохранить память о Гловене для будущих воинов.
— Идем дальше, — сказал Аларик. — Держитесь вместе. С нами Император.
Серые Рыцари продолжили путь через скелетообразный город. Аларик видел, что над их головами кружатся все новые и новые чудовища, похожие на громадных стервятников.
При виде охранников химического завода на берегу озера Рапакс комиссар Танатал едва не впал в отчаяние. Вокруг здания из земли выползали ужасные существа; повсюду виднелись извивающиеся конечности и ухмыляющиеся рожи, которые что-то бормотали на тысяче непонятных наречий. Их были сотни и сотни — злобные монстры с огромными зубастыми ртами, с цепкими лапами и острыми когтями. И все они выкарабкивались из земли на защиту завода.
Танатал тогда решил, что смерть не входит в понятие долга. Быть разорванным в клочки безумной ордой — слишком большая плата за исполнение обязанностей перед Императором. Комиссаром овладел грех сомнений, решительность испарилась при виде врагов. Тучи пепла разошлись, страшная картина предстала его людям. Крики демонов достигли слуха, и солдаты в нерешительности остановились.
Но инквизитор Валинов не испугался. И, с благоговением глядя на него, Танатал ощутил, как рассеивается страх. Валинов с поднятым мечом без колебаний шагнул в кипящее море демонов, и они дрогнули от его решимости, завизжали от страха.
Валинов выкрикивал слова на странном шипящем наречии — Танатал догадался, что это была древняя молитва, посвященная Императору, — и демоны расступались под его натиском. Инквизитор прошел в самую середину нечестивой толпы, продолжая творить молитвы, призывающие силу. Свободной рукой он воспроизводил отрывистые священные знамения, от которых демоны убирались обратно в землю.
— Да устрашит вас присутствие вашего повелителя! — кричал Валинов, перейдя на высокий готик. — Почувствуйте Его прикосновение, сгорите от Его слов! Прочь, прочь слуги распада, убирайтесь в землю, долой с глаз праведных!
Слова Валинова заставили многих демонов скрыться под землей. Остальные
— Смотрите! — вскричал Танатал.— Смотрите, как пугает Врага слово Императора! Он с нами! Вперед, слуги Императора! Выполним наш долг перед человечеством!
— Враг дрогнул! — вторил ему Валинов, направляя балурианцев к входу в здание завода. — Мы — острие копья Императора! Ощутите Его дух, ведущий вперед! Возрадуйтесь: вам дано сокрушить основу разложения!
Лица солдат засияли радостным изумлением. Пехотинцы двинулись сквозь море демонов. Теперь враги жалобно выли, отвернув морды, и радужное сверкание их кожи потускнело от досады и бессильного гнева.
Пепельная завеса в небе разорвалась. Яркий солнечный луч, какого на Вулканис Ульторе не видели сотни лет, осветил перерабатывающий завод, позолотил серые бетонные стены и очертил их сверкающей белизной.
Поистине око Императора отметило это место своим взглядом! Двери завода были открыты, словно приглашая балурианцев войти и очистить здание от скверны. Валинов храбро шагнул к проему, за ним двинулись сотни пехотинцев во главе с Танаталом.
Без всякого понукания балурианцы затянули старый боевой марш, который распевали еще мальчишками на первых парадах Балура. Это была песня о долге, отваге, тоске по дому и скитаниях между звезд. Такая неустрашимость окончательно добила демонов, и они попрятались в тенях. Многие там и остались — слабые, беспомощные перед решимостью воинов и светом Императора в их сердцах.
Двери завода были совсем близко. Зияющая темнота молила о лучах света. Теперь Валинову не было необходимости подталкивать солдат: он пустился бегом и проскочил в разбитые двери. Танатал последовал за ним, и все воины хлынули внутрь, держа лазружья наперевес. Ни один не замедлил шага.
Вслед за ними в помещение ворвался и свет и осиял древние стены. На воинов с одобрением взглянули статуи героев Империума. Высоко наверху, словно маяк, сверкала золотом гробница святого Эвиссера — это место балурианцам предстояло вырвать из вражеских рук.
А перед храмом выстроились враги. Они неясно мерцали, испуганные внезапным появлением бесстрашных балурианцев. Теперь им не помогут ни выкрашенные в красный цвет доспехи, ни ружья в сильных руках. С балурианцами шли Император и его самый отважный слуга — инквизитор Валинов. Они не подведут.
Танатал даже не сознавал, что поет вместе со всеми балурианцами. Он обнажил цепной меч и во главе сотен пехотинцев ринулся в атаку.
Канонесса Людмилла ждала нападения из храма. Вокс-связь окончательно отказала, и канонесса не имела возможности узнать, что происходило внутри. Но она понимала, что Серые Рыцари и серафимы Лакримы ушли в храм, чтобы поскорее обезопасить это место, и никто не вышел обратно. Людмилла уже собиралась приказать сестрам войти вслед за Серыми Рыцарями, как вдруг старшая сестра Гелоиза, командующая отделением Возмездия, доложила о странном колдовстве под землей. Вся почва вокруг завода заволновалась, снизу начали выбираться какие-то существа.