Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943
Шрифт:
Всегда присутствующая опасность придавала особую прелесть их сплоченности, а моменты триумфа становились более восторженными, хотя у каждого из них в отдельности существовали и моменты душевного мрака, когда чувства страха и ужаса овладевали всем существом, и против них было только одно средство — борьба. Каждого, кто служил на этой лодке, связывали с ней тесные узы, и, покидая ее, подводники чувствовали, что оставляют здесь частичку своей души.
Перед каждым выходом в боевое патрулирование происходили штатные изменения в составе экипажа, поскольку уже сложился обычай отбирать из экипажа некоторых его членов,
Эта практика служила большему сплочению экипажей, и, казалось, каждый подводник был знаком хотя бы с одним из членов экипажа других лодок. Они вместе проводили время в увольнении на берегу в местах базирования лодок, разбросанных по всему побережью Бискайского залива.
Новости с других лодок оживленно обсуждались в кают-компаниях и кубриках, когда лодка находилась в боевом походе, причем эти беседы живо напоминали семейные застолья. В сущности, подводники чувствовали себя членами единого братства.
В отличие от других субмарин «U-124» сумела в основном сохранить свой экипаж, а приключения некоторых подводников, ранее служивших на «U-64», так часто становились темой обсуждений, что со временем стали частью истории «U-124».
История «U-64» началась 15 декабря 1939 года, когда лодка была передана командиру и экипажу на судостроительной верфи Дешимаг в Бремене, откуда перешла в военно-морскую базу в Киле, где должна была пройти ходовые испытания с выходом в Балтийское море. Однако вскоре неблагоприятная погода заставила прекратить испытания, и в течение нескольких недель лодка оставалась пришвартованной к пирсу возле моста Блюхера в Киле.
В начале марта лодку отбуксировали в Вильгельмсхафен, где экипаж должен был ждать дальнейших указаний и приказа о введении ее в состав боевых плавединиц. Таким образом, члены экипажа получили возможность слушать рассказы моряков с других лодок, вернувшихся из боевых походов, изучать их боевой опыт, знакомиться с их впечатлениями о морской войне. Для некоторых членов экипажа «U-64» эти впечатления оказались вдохновляющими, а у некоторых вызывали уныние и страх. Они, возможно впервые, начинали понимать, что все происходящее там, в Атлантике, было безжалостной бойней. И, с тревогой ожидая момента отправки в это пекло, они проводили свободное от службы время в пивной, разговаривая о том, что их ожидает в ближайшем будущем.
Все они были молоды и отважны, и их моральный дух был на высоте. Они гордились своей лодкой и были готовы немедленно вступить в бой.
Они начинали понимать, что та атмосфера раскованности и относительной свободы, которая царила на подлодках (в сравнении с казарменной дисциплиной на надводных кораблях), совсем не означала отсутствия дисциплины, а скорее являлась проявлением внутренней дисциплины, противоположной деспотически устанавливаемой жесткими ограничениями
В тесном мире субмарины, где люди стоят плечом к плечу, роль каждого члена экипажа могла оказаться ключевой. Здесь каждый зависел от каждого, успех и безопасность обеспечивал коллектив. Осознание этой огромной важности каждого из членов экипажа субмарины, да еще и хорошо развитое чувство юмора позволяли переносить опасности и неудобства такой жизни и становились отличительной особенностью каждого индивидуума такого коллектива.
Экипаж лодки в течение длительного времени находился в состоянии немедленной готовности к выходу на боевое задание в море, и экипаж так устал от ожидания, что к тому моменту, когда поступил такой приказ, его моральный дух находился в состоянии упадка.
Командир лодки получил три приказа: первый — эскортировать рейдер [1] «Орион» под командованием фрегаттен-капитана Курта Вейера от берегов Шотландии в открытую Атлантику; второй — топить вражеские суда, и, наконец, имелись приказы в запечатанных пакетах, исполнять которые надлежало только после вскрытия этих пакетов при получении радиосигнала «Хартмут».
— Обе машины малый вперед, — скомандовал с мостика командир.
Звонок машинного телеграфа подтвердил получение команды.
1
Рейдер — военный корабль, действующий на морских коммуникациях противника с целью уничтожения его транспортных судов.
— Примите командование, — сказал он первому вахтенному офицеру Генриху Хирзакеру. — Когда достигнете второго буя, снизьте скорость вдвое и ложитесь на курс 330 градусов.
— Так точно. У второго буя снизить скорость вдвое и идти курсом 330 градусов.
Командир кивком подтвердил правильность принятия команды и спустился в центральный пост лодки.
— Боцман, — крикнул Хирзакер находящемуся на палубе Лео Раудзису, — все ли закреплено на палубе?
— Осталось закрепить несколько решеток палубного настила!
Лодка плавно рассекала набегавшую с носа легкую зыбь.
— А скажите-ка, боцман, ведь прощание с причалом было довольно скучным, верно?
— Мне приходилось видеть и более веселые похороны!
Оба рассмеялись.
— Надеюсь, на этот раз мы не промочим ноги, — пошутил Хирзакер.
— Второй буй 10 градусов вправо, — прервал его вахтенный офицер.
— Хорошо. Обе машины средний ход вперед. Выходим на курс 330 градусов.
— Обе машины средний ход вперед, — ответил ему голос снизу, затем последовал резкий звонок машинного телеграфа в подтверждение принятия команды.
После этого Хирзакер связался по переговорному устройству с командиром.
— Говорит мостик. Докладывает первый вахтенный офицер о принятии вахты и готовности к действиям. Второй буй прошел по правому борту. Курс 330 градусов. Обе машины на среднем ходу.
— Благодарю, — ответил командир по переговорному устройству.
После этого он вызвал Курта Йоринга из радиорубки.
— Поступала ли какая-нибудь информация для нас?
— Нет, господин капитан-лейтенант, — ответил радист.