Серый ангел
Шрифт:
— А не обманете?
Мужчина крепко взял меня за плечо.
— Ни за что. Жду звонка. Заплачу сразу за оба твоих центнера…
Разговаривать больше было не о чем. К тому же ветерок из кафе призывал меня запахом «гриля».
Сев на стул рядом с Кириллом, я взяла свой кусок курицы.
— Дают на десять процентов больше, чем предлагали тебе.
Кирилл вытер руки и выпил сухого вина.
— Кто бы сомневался. Одна пойдешь?
— С тобой. — Я налила себе легкого вина. — Очень хочу посмотреть на их лица, когда
Увидев нас в своем номере, медики-физики совсем не удивились. «Литератор» протянул руку «физику».
— Гони штуку.
«Физик» почесал бородку и достал из внутреннего кармана легкого пиджака пачку стольников.
— Держи. Мы, Машенька, поспорили. Мой коллега утверждал, что вы от Кирилла, а я сомневался. Прошу, присаживайтесь.
«Физик» показал на кресла перед журнальным столиком, на котором стояла ваза с фруктами, бутылка водки и четыре рюмки.
— Отметим сделку. Далеко у вас товар?
— В машине. — Ответила я, садясь в глубокое кресло. — Машина на стоянке гостиницы. В кино такие сделки, как наша, заканчиваются перестрелкой.
Кирилл сел рядом со мной, на подлокотник кресла. «Литератор» молча разлил водку, «Физик» усмехнулся.
— Не люблю Тарантино. И как зритель, и как медик. У нас есть еще одно предложение, — «Физик» взял рюмку в руки. — Мы предлагаем вам пятьдесят тысяч долларов за указанное место, естественно, после покупки всей партии полностью. И давайте обмоем удачную сделку.
— Отдать свою золотую жилу? — удивился Кирилл, не торопясь выпить.
— Мы согласны, — встряла я в разговор. — Кирюша, мне кажется, мы больше никогда не поедем в те места, пусть теперь сами копают. Только место я вам назову, когда домой приеду.
— Договорились.
Мы чинно чокнулись, выпили по стопке, и вышли из номера. Перегрузка бивней из одной машины в другую заняла полчаса. Я получила деньги и записала медикам свой телефон.
По пути в наш номер Кирилл заскочил в бар и купил литр самой дорогой водки. Я хотела пойти в ресторан, но Кирилл заказал ужин в номер.
Матушка Кирилла вышла замуж с перепуга, решив, что беременна. Опасения не оправдались, и поняла это Лариса через месяц после подачи заявления в загс. Но родители с обеих сторон уже наприглашали гостей и потратились на предстоящий банкет в ресторане. Лариса с тоской смотрела на мужа-коротышку, на полголовы ниже ее.
Ей хотелось, как в мелодраматических фильмах, красиво сбежать во время свадьбы, но жить после подобного закидона ей было бы негде. Мама шуток с деньгами не понимала, а любовные страдания и «игру чувств-с» воспринимала только в книгах и на экране, но никак не в нормальной повседневной жизни. Папа мог посочувствовать. Но идти против жены? Нет, он не самоубийца.
В семье Ларисы всегда царил матриархат, а после того как три года назад папу сбил автомобиль и он стал инвалидом, роль папы сводилась к вытиранию пыли и проверке, вернее — присутствии при делании уроков двух близнецов, четырнадцатилетних Шурки и Сашки, из
Вину при расследовании причин произошедшей автомобильной аварии возложили на отца Ларисы. Он переходил дорогу в неположенном месте и, как показали свидетели, шел по синусоиде, потому как был «шибко выпимши». Отец был вынужден выйти на пенсию, размер которой разозлил жену и насмешил детей.
Понимая настроение дочери перед свадьбой, устав от слез, мать как-то усадила ее напротив себя и популярно объяснила, что будет, если Лариса не выйдет замуж за Славика.
Первое: в их тесной трехкомнатной квартире Лариса будет вынуждена жить вместе с Шуркой, у той началась менструация, и жить в одной комнате с братом просто негигиенично. Второе: денег в семье нет. Мать тащит на себе всю семью, работая на фабрике в полторы смены. Лариса сейчас — лишний рот. Лариса знает, сколько стоит тушь «Люмине» и тональный крем «Эйвон», но понятия не имеет, почему в семье самое частое мясо — говяжьи легкие и где продаются самые недорогие хлеб и молоко.
Лариса хотела перебить мать, сказав, что теперь она нормально получает, работая официанткой в ресторане. Но мать выставила вверх указательный палец и повысила голос:
— И третье, доча! Тебя вчера уволили из ресторана. Ты переспала и с директором, и с владельцем. А твои подружки-официантки, которых ты так любишь, заложили тебя их женам. Ты, Лариска, конечно, очень красивая, — мать тяжко вздохнула, — но дура. Мне на работу позвонила жена директора и предупредила, что теперь тебя не возьмут не только в ресторан или в кафе, но даже в шашлычную при вокзале. У тебя репутация проститутки. Поняла?
Лариса поняла. Перестала плакать и активно включилась в подготовку к свадьбе.
Славик был счастлив. Он был влюблен в Ларису с пятого класса, и когда полгода назад она, после многолюдной вечеринки по поводу Восьмого марта, разрешила Славке увезти ее к себе домой, он в постели на минуту потерял сознание от полученного удовольствия.
Родители Славика были преподавателями в той самой школе, где учились Лариса и Слава. Мама преподавала физкультуру, папа рисование. Сам Славка тоже закончил художественную школу и собирался поступать в Суриковское, хотя мама настаивала на институте физкультуры.
После свадьбы Славик решил никуда не поступать, а стать учителем рисования и подрабатывать оформителем в кинотеатре, чтобы содержать семью, то есть Ларису. Но Ларисе сидеть дома не понравилось. Вечные разговоры новых родственников о школе, которую она терпеть не могла, хотя закончила с блестящими оценками, а вечерами размышления отца и сына о живописи и знакомых художниках, — все это ее сильно раздражало. Будучи характером в мать, Лариса высчитала наиболее благоприятный для себя вариант. Она пошла работать швеей-мотористкой на фабрику, где начальником цеха как раз и была ее мама. А чтобы как можно реже видеть Славку, поступила в текстильный институт на вечернее отделение, хотя секс с мужем доставлял Ларисе удовольствие.