Серый кардинал
Шрифт:
В тупике, в самой глубине ниши, у самой дальней ее стены, располагались деревянные щиты для мишеней.
— Это вам как? — спросил Клюев, показывая Алексееву тир.
— Мать, мать, мать! — только и смог ответить подполковник.
— На вверенной вам территории, — начал было вяло злорадствовать Клюев, но потом предположил: — А может быть, здесь ОМОН тренируется или еще какое спецподразделение?
— Нет, — тяжко вздохнул начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. — У ОМОНа и спецназа тренировочные базы совсем в других местах.
— Ого, а вот и наш друг появился, —
— Начальство не опаздывает, а задерживается, — заметил Бирюков. — А у Куркова из всех присутствующих наверняка самая высокая чиновная должность. Ну, брат, — вдруг изумился он, — да тут сплошные сюрпризы! Бал-маскарад да и только! Взгляните-ка вон на того мужичка.
Ненашев навел на мужчину, появившегося на площадке вслед за Курковым, «дальнобойный» объектив фотоаппарата и восхищенно заматерился.
— Мир тесен, джентльмены! Дня три назад этот охламонистый с виду мужичок встречался с Мудровым. Я его тогда даже не щелкнул. Что, думаю, драгоценные кадры тратить? Это же унитазных дел мастер...
И в самом деле, мужчина лет пятидесяти, одетый в такую же черную униформу, как и все остальные, обутый в такие же ботинки, напоминал дорожного рабочего, невесть как попавшего на пресс-конференцию с участием высоких правительственных чиновников, или сантехника, появившегося по своим унитазно-сантехническим делам в шикарно обставленной квартире. Особенно это впечатление усиливалось, когда мощная оптика давала возможность рассмотреть достаточно отчетливо лицо «охламонистого мужика». Красноватый облупившийся нос-луковица, маленькие глазки под густыми рыжеватыми бровями, квадратная челюсть, рот, словно бы прорубленный топором, короткая стрижка безо всяких стилистических парикмахерских ухищрений.
Он был широкоплеч и коренаст, этот человек с внешностью землекопа или землепашца. Руки его, с толстенными предплечьями и лопатообразными кистями, заставляли предполагать многолетнюю работу с ломом, кувалдой, лопатой «сорок на семьдесят». Шея толстенная, как у борца «классика», спина горбилась от напластования мощных мышц. И вместе с тем — плоский живот, почти такой, про который говорят, что он к спине прирос.
«Охламонистый мужичок» хлопнул широкой ладонью по спине Куркова, и они рысцой догнали группу парней, проводивших разминку.
Тут «Ваня Унитазов», как его уже успел окрестить Ненашев, преобразился. Он неутомимо и даже грациозно катился на своих коротких кривоватых ногах, очень легко кувыркался, а прыгая в глубоком приседе даже заметно обгонял своих молодых длинноногих партнеров.
— Н-да, — прокомментировал Клюев. — Вот достойный партнер для тебя Николаич. Может быть, подойдешь сейчас к ним да вызовешь старичка на спарринг?
— Крут «старичок», что и говорить, — согласился Бирюков.
А уж когда «старичок» в одно касание стал отшвыривать от себя налетавших на него противников, демонстрируя гроссмейстерское владение приемами айкидо, Бирюков и впрямь готов был выбежать на импровизированное татами и «зарубиться» с «Ваней Унитазовым».
Следующее действие спектакля, разыгрываемого перед ними,
С каждой новой очередью Алексеев все больше хмурился.
— Григорий Данилович, — осторожно спросил его Клюев, — может быть, это все же «конторские» ребята? Вам-то откуда про них знать?
— Может быть, — с досадой ответил Алексеев. — Но вот Курков же их знает.
...Мобилизовав весь свой немногочисленный штат и все имеющиеся возможности, подполковник Алексеев смог через два дня установить, что шестеро из двадцати парней, занимавшихся на «неучтенной» тренировочной базе, являлись бойцами ОМОНа.
О маршруте этого синего микроавтобуса знал очень ограниченный круг лиц.
Когда на аэродроме совершил посадку грузовой «Ан» из Москвы, синяя «Тойота» выкатила прямо на летное поле и подъехала вплотную к самолету.
Из «Тойоты» вышли человек в штатском, майор в форме ОМОНа и два бойца, вооруженных укороченными автоматами. Они поднялись по трапу и через несколько минут спустились по нему обратно, только теперь к ним присоединился еще один человек в штатском, а бойцы несли серый холщовый мешок, по виду достаточно тяжелый.
Все пятеро быстро сели в микроавтобус — майор на переднее место, рядом с водителем, одетым в такую же форму, а бойцы со штатскими разместились в салоне. Водитель сразу же завел двигатель, и микроавтобус подобно синему блестящему болиду рванул к стальным воротам — служебному входу и въезду. Ворота открыл сержант в обычной милицейской форме, но тоже вооруженный автоматом. Он проверил какое-то удостоверение, показанное ему майором, козырнул и пропустил микроавтобус.
Так буднично был принят миллион долларов, упакованных в серый холщовый мешок и предназначенный для местного отделения Центрального банка России.
У выезда из ворот микроавтобус поджидал его собрат, похожий на него, как две капли воды. Во второй «Тойоте» размещались трое бойцов и старший лейтенант.
Майор сделал старшему другой машины знак, понятный только им двоим, и «Тойоты» заспешили в сторону города, разгоняя сиренами недостаточно быстрые автомобили, затесавшиеся в левый ряд.
Примерно через пять минут после того, как «Тойоты» подкинули аэропорт, впереди замаячил ЗиЛ с надписью на борту «Люди». Майор, ехавший в передней «Тойоте» уже хотел было привычно сострить: «Какие же это люди, это солдаты», потому’ что под навесом сидели военнослужащие — видны были гимнастерки, ремни, а головы скрывал низко свисающий брезентовый полог.
Но сострить майор так и не успел, потому что ЗиЛ вдруг резко затормозил.
Грузовик развернуло, он перекрыл почти всю полосу, и только мастерство водителя «Тойоты» позволило ему избежать столкновения с ЗиЛом — он увел микроавтобус влево, на зеленый газон, разделяющий полосы дороги.