Серый кардинал

Фрэнсис Дик

— У вас есть платок или салфетка? — попросила она все еще со слезами на глазах и пытаясь стереть кровь пальцами. У меня ничего не было. — В сумке есть платок.

Ее сумка, я знал, лежала в «рейнджровере».

— Я схожу за ней, — предложит я. — Нет... Бенедикт, не оставляйте меня одну.

— Вызовите «скорую», — посоветовал водитель грузовика и упрямо добавил:

— Я не задел ее. Я знаю, что не задел. Это не моя вина, что у нее идет кровь.

— Нет, не ваша, — согласился я, вставая. — Но вы крупный сильный парень,

вы можете помочь поднять леди и довести ее вон до того золотистого «рейнджровера».

— И не надейтесь, — перебил он. — Мне ни к чему запачкаться в ее крови. Проклятие, это не моя вина, она шла прямо под колеса.

— Да, о'кей, — остановил его я. — Это не ваша вина. И вы все же остановились. Если вы поможете довести ее до той машины и я запишу вашу фамилию и фирму, которой принадлежит грузовик и в которой вы работаете, то, уверен, у вас все будет в порядке, никто вас не будет обвинять.

— Никакой полиции.

— Вы не должны сообщать в полицию о происшествии, если в нем никто не пострадал. И, как вы сказали, вы не задели эту леди.

— Разве так? Откуда вы знаете? Вы же еще мальчик.

Я выучил правила, когда готовился к экзаменам на водительское удостоверение. Но не мог же я тратить время на объяснения. Я нагнулся и попытался поднять Оринду. Она встала, пошатываясь, и вцепилась в меня, чтобы не упасть.

Я поддерживал ее со спины. Она вся дрожала. Отец просто подхватил бы ее на руки и донес до «рейнджровера». Но помимо сомнений, что у меня не хватит сил, меня еще смущала разница в возрасте. Смешно, я чувствовал себя ее защитником и сам в это не верил.

Мимо нас проехала пара машин, пассажиры с любопытством изгибали шеи.

— Ой, пойдемте, миссис, — неожиданно сказал водитель, поднял ее отлетевшую в сторону туфлю и надел на нее. — Держитесь за мою руку.

Так между нами двумя Оринда двинулась, неуверенно переставляя ноги, будто ощупывая дорогу и не зная, куда наступить. Наконец мы добрались до «рейнджровера» и устроили Оринду на переднем пассажирском сиденье. Она чуть расслабилась и поблагодарила водителя.

— Эге! — вдруг воскликнул он, оглядев очень заметную машину. — Эта тачка принадлежит политику? Интересно, как его фамилия?

— Джулиард.

— Ага.

— Я его сын, — объяснил я. — А леди, которую вы так искусно объехали и которой только что помогали, миссис Оринда Нэгл, чей муж до своей смерти был членом парламента.

— Ого! — Удивление по крайней мере остановило очередную волну самооправдания. По-моему, он уже начал репетировать отредактированную историю, которую расскажет своим хозяевам. — Я живу в Куиндле, — сказал он. — Там говорят, что, судя по тому, как идут дела, у вашего отца нет шанса. Но, может быть, теперь проголосую за него. Большего обещать не могу!

Он охотно дал свое имя, и я записал его, как и название мебельной фирмы, где он работал, и номер телефона. Он доброжелательно сиял,

поглядывая на Оринду, и посоветовал ей не волноваться. И, проезжая мимо, улыбнулся нам — улыбнулся! — и помахал рукой.

Все это время Алдерни Уайверн не шелохнулся, будто подошвы у него приклеились к земле.

Вой гудка и визг тормозов привлек внимание некоторых обитателей домов, и они вышли посмотреть. Но поскольку аварии фактически не произошло, а Оринда встала и пошла, их любопытство быстро иссякло.

Хоть раз Ушер Рудд со своими объективами прозевал реальную сенсацию, где не надо ничего выдумывать.

Отец, Мервин, Фейт и Лаванда вышли из дома для престарелых, где с блеском провели беседу, и в ужасе заохали, увидев окровавленную Оринду.

Платка из сумки явно не хватило. Горькие слезы просто катились по щекам, почти умыв их.

— Что случилось? — разгневанно обратился ко мне отец. — Что ты сделал?

— Ничего! выпалил я. — Я имею в виду... ничего.

— Джордж, Бенедикт спас меня, — встала на мою защиту Оринда...Не могу поверить... — Голос прервался. — ... Алдерни... Алдерни... уд... ударил меня.

— Что?

Мы все посмотрели на дорогу, где Уайверн по-прежнему стоял в боевой готовности. И если Оринде пришлось объяснить мне эмоции, которые кипели в нем, то отец все понял мгновенно. Возмущенный, он зашагал туда, где виднелся бывший лучший друг, явно не испытывающий угрызений совести. Отец громко бросил ему вызов. Слов мы не слышали. Тот, взмахнув кулаками, ответил с такой же яростью.

— Бенедикт, — попросила меня еще более огорченная Оринда, — идите остановите его.

Ей легко говорить «остановите». Это два взрослых мужчины, а я... Ноя быстро пошел к ним и успел схватить отца за руку, занесенную для удара.

Уайверн ждал атаки, презрительно усмехаясь. Невероятно.

— Убирайся, черт возьми, не стой на дороге, — резко повернувшись, вне себя заорал отец.

— Пакт! — крикнул я. — Вспомни пакт!

— Что?

— Пакт, — повторил я. — Не трогай его, отец... папа... не бей его.

Убийственная ярость исчезла из его глаз, будто он проснулся.

— Он хочет, чтобы ты ударил его, — воскликнул я. Не знаю, как я это понял. Но я был уверен. Что-то подсказывала его поза. Он стоял на месте, не делая никаких движений. Но у меня сработала интуиция, понимавшая язык тела.

Он нарывался на драку. Ему надо было причинить отцу вред. Любой вред. И не в последнюю очередь неблагоприятную известность накануне дня выборов.

Отец пустыми глазами посмотрел на меня, прошел мимо и направился к «рейнджроверу». Я повернулся, чтобы идти за ним. Но тут Уайверн схватил меня и повернул к себе лицом. Его никогда не улыбавшаяся физиономия сейчас мгновенно исказилась в жестокой злобной усмешке. Если он не сумел добиться желаемого от отца, он вырвет это у сына. Я не учился ни боксу, ни карате.