Серый рассвет
Шрифт:
– Хорошо… – Снова эта обреченность в голосе. Оксана, отвернувшись, добавила буднично: – Сделайте это быстро, чтобы мама не мучилась.
Я знал, что стрелять нельзя, хотя это гораздо гуманнее. Сейчас рассказываю и понимаю, как трудно было тогда принять решение. Столько мутантов убито, столько обреченных на мутацию, но тогда мне было так трудно сделать выбор. Хотя Катя не была уже той женщиной, которую я любил много лет назад – так много, что уже почти забыл, какая она. Теперь передо мной лежала женщина с глубокими ранами на теле: язвы покрылись коркой из засохшего гноя, в уголках рта кожа потрескалась, а мутные глаза наполнялись смертью.
Северцев замолчал. Я знал, что он убил ее, но все-таки спросил об этом: сделали ли он выбор, смог ли лишить жизни.
– Конечно, Леш, я не мог поступить иначе. Ее рассудок был человеческим – я не хотел, чтобы Оксана видела, как я сделаю это. Она отвернулась, и только когда я положил руку на ее плечо, посмотрела на меня. Что-то умерло в ней в тот день.
Два года я молчал, не хотел, чтобы командование знало. Потом все вышло случайно. Оксанка повзрослела, и мы проговорили всю ночь. Обо всем говорили: она рассказывала о маме, я о своей жизни, почему не вернулся к Кате. Все это сентиментальная чушь, и не хочется вдаваться в подробности. Спросишь, почему я тебе все это рассказываю? Отвечу, сынок. Назревает что-то нехорошее, и я не хочу оставаться здесь. Необходимо оправиться на разведку, но мне нельзя уходить. Иванов не должен заподозрить, что тебе все известно. Хотя многого я тебе не рассказал, но пока подробности могут только отвлечь. Уходите завтра на рассвете всей группой. Подробный инструктаж получите от Фила.
– Игорь Сергеевич, получается, кто-то собирался провести эксперимент, но вместо этого террористы взорвали в Америке ракеты?
– Не так просто, но все примерно так и было. Плохо, что эксперимент длится до сих пор и мы все его заложники. Вам предстоит найти одного человека. Ему я могу довериться. Если он жив. – Северцев опустил глаза. – Идем. Сегодня никому ни слова.
– Ребята обо всем знают?
– Кто больше, кто меньше. Только на вас я могу рассчитывать. Возможно, мне было бы все равно, но я хочу лучшего для своей дочери, сначала думал о ней… Теперь вы для меня стали не менее важны, поэтому держитесь вместе и не наделайте глупостей.
Я понимал, что необходимо выспаться, но проворочался всю ночь и уснул только под утро. В голове крутились слова капитана, и я не мог оценить масштаб всей трагедии, как люди живут там, за периметром, что правда, а что нет. Хорошо, что Жека и Оксанка пойдут с нами. Также я был рад увидеть в нашей команде Вадьку Репина.
Репка был настоящим художником и часто любил повторять, что он предвидел будущее, так как любимым его делом было создавать апокалипсические рисунки, которые он называл модным словом «арты».
С мыслями о предстоящем походе я уснул, и мне показалось, не успел заснуть, как меня разбудил Жека.
29 октября 2022 года
– Леха, пора!
Он заговорщически подмигнул мне. На выходе Ник сунул в руки рюкзак, где было снаряжение, и приказал выдвигаться. Капитана я не видел: понятное дело, он не должен был светиться. Мы вышли через другой выход; Фил сказал, чтобы мы двигались быстро, но тихо. Я был рад видеть Оксанку, и, если было бы светло, она бы точно увидела эту дурацкую улыбку на лице Лехи Маркина, а так как она не видела, я продолжал улыбаться, пока не почувствовал тычок в спину от Репы.
– Хорош лыбиться,
Я прибавил ходу, удивляясь, как Репа просек это, но улыбка, словно приклеенная, не сходила с моего лица. Поднявшись на поверхность, я увидел, что еще темно и первые лучи солнца пытаются пробиться через плотный слой облаков.
Тишина резала слух, холодный порыв ветра обжег лицо. Фил задраил люк и показал жестом двигаться за ним. Наш путь лежал в город – там в одном из подвалов располагалась наша квартирка, где можно было перекантоваться несколько часов. Фил должен рассказать, какой план у Северцева, и то, что нужно делать каждому из нас.
Мутанты в это время суток уже спали, зубоскалы еще не проснулись, и путь в город был свободен; у нас было всего два часа, чтобы добраться до места назначения.
***
2 сентября 2022 года, 12:15
Лаборатория, объект исследования Odin.
Куриленко Федор Геннадьевич.
Запись с камеры видеонаблюдения
В лаборатории свет зажегся ярче обычного. Куриленко пододвинул стул на колесиках, устраиваясь удобнее за монитором. Пальцы, узловатые, тонкие, точно Куриленко пианист, а не ученый, быстро пробежались по клавиатуре. На мониторе высветилось окно, куда он ввел логин и пароль. Свет моргнул один раз, что заставило Федора Геннадьевича задуматься, все ли в порядке с проводкой. В лабораторию вошел Ярышев, спросил, что нового.
– Не пойму, какую игру затеял Один. – Куриленко потер вылезшую на подбородке щетину. – Нужен доброволец. Хочу попробовать взять его под контроль.
– Вы не указали контроль в протоколе?! – спросил Ярышев, сдерживая гнев.
– Не успел, Константин Валерьевич. Понимаете, Один не дал мне сделать это, отключил программное обеспечение…
– Федор Геннадьевич, вы еще пожалуйтесь – на днях приедет дочь самого.
– Самого – это генерал-полковника? – Куриленко запустил сканирование.
– Она самая – Кристина Витальевна: тут уже и муха не пролетит, таракан не проскочит.
– Перестаньте, Константин Валерьевич! – Куриленко махнул рукой. – Тут уже нет ни мух нормальных, ни тараканов – одни мутанты.
– Так все эксперименты твоего Одина! – Ярышев сжал губы. – Устроили апокалипсис…
Он направился к выходу, все еще ругаясь под нос, но Куриленко понимал: эти нелестные слова несутся в его адрес. Обидно стало, он потер нос и попросил Одина сделать кофе.
– Будет вам кофе, Куриленко, – прогнусавил Один, и Ярышев, задержавшись у входа, обернулся на этот мерзкий голосок. Не понравился ему тон, слишком много он возомнил о себе, решил капитан. Нащупал трубку в кармане, решив выбраться на воздух, покурить, пока периметр чистый.
«Странно все, – рассуждал про себя Ярышев. – После произошедшей атаки радиационное заражение должно быть сильнее. Я вообще не понимаю: сначала приборы показывали высокий уровень загрязнения, а потом что-то изменилось. Но это невозможно, как и очищение такой огромной площади от загрязнения от радиационной пыли и гамма-частиц. Что могло так быстро очистить воздух? При этом остался вирус, который витает в воздухе, как будто он необходим для дальнейшего заражения и мутаций.