Серый смерч
Шрифт:
— Свободы! — жестко ответил он одним словом. — Я хочу свободы для всех и во всем, кроме одного — мучить других, тех, кто не способен защититься. А во всем другом — пусть люди свободно творят новое! Пусть будет все — войны и мир, горечь и радость, жизнь и смерть. Только пусть не будет рабства! Пусть люди получат право любить друг друга так, как нравится им! Но всему вышесказанному мешает Серая Башня, Совет Магов. А значит, я их уничтожу. И еще раз о рабстве — я смету его, как понятие! Возможно, мои слова кажутся вам несколько сумбурными, но я не планировал брать здесь власть.
— Вот как? — заинтересованно приподняла брови принцесса. — Одного не понимаю. Вашего отношения к рабству. Оно очень удобно!
— Видите, в чем разница наших взглядов на жизнь? — грустно улыбнулся Хранитель. — Я смотрю на ваш мир со стороны, у меня свежий, не замутненный привычкой взгляд. Вы же не понимаете, что раб — тоже человек, имеющий право на жизнь, любовь и счастье. Пусть маленькое, но свое. Вы никогда не пробовали поставить себя на место несчастного, которого пытают или казнят ради развлечения господина? Нет? А попробуйте, здорово отрезвляет.
— Нет, не пыталась… — несколько растерянно ответила Аррин и попыталась, но ей стало страшно — не хотела бы она испытать подобное на себе. Неужели рабы тоже способны чувствовать? Да нет, не может быть! Раб — полуживотное, у него нет человеческих чувств. А вдруг — есть? Вдруг Владыка прав? Девушка вздрогнула — ведь в таком случае она сама хуже последнего зверя! Но даже если и так, она должна думать о выживании своего народа. Кроме того…
Аррин передернула губами и продолжила, не совсем понимая странную жалостливость Серого Убийцы:
— Да, это действительно жестоко, я согласна. Но поймите и вы, что раб обязан повиноваться господину. А если не повинуется, повинен смерти!
— Рабства вообще не должно быть! — глаза Хранителя опасно загорелись. — Человек рождается свободным!
— Возможно, что вы правы, Владыка, — упрямо наклонила голову принцесса. — Но я не считаю, что подобные преобразования устоев можно проводить бытро. И хочу вас предупредить, что одним из условий вхождения Харнгирата в союз с вами станет временное сохранение у нас рабства и невмешательство в наши дела. Чтобы ликвидировать рабство без эксцессов, потребуется не меньше двух поколений. Особенно в таком обществе, как наше — если мы не хотим восстаний и кровопролития, да гражданской войны, в конце концов! И не требуйте, прошу вас, равноправия для мужчин. У нас это невозможно. Может, позже нам и удастся смягчить привычки наших женщин, но пока…
Йаарх задумчиво смотрел на нее и размышлял о том, сколько несчастных еще будут страдать годы и годы, пока что-то изменится в Харнгирате. Но союз с воительницами поможет искоренить рабство в других странах. Опять он должен выбирать меньшее зло. Не для него эта проклятая власть…
«Но, кроме меня — некому… — горько сказал землянин самому себе. — Раз уж без меня не могли… Раз уж взялся, так делай, сволочь!»
Что ж, условия придется принимать, слишком ценный союзник — ему все уши успели прожужжать о харнгиратских дивизиях «Диких Рысей» и «Проклятых Тьмой». Досадливо
— Такой вариант возможен. Но жестокости по отношению к рабам должны быть прекращены! И за пытку или убийство раба рабовладельца должно казнить! Прилюдно! Чтобы неповадно было издеваться над беззащитным!
— А если раб действительно виновен?! — потрясенно вытаращилась на него Аррин. — Если…
— Никаких «если»! — перебил ее Йаарх, глаза его гневно сверкнули, и девушка вздрогнула от этого жутковатого серебристого блеска. — Это обязательное условие! За вину — максимум легкая порка! Легкая!
Принцесса взглянула на него еще раз — Владыка пылал гневом, об этой черте его характера легенды не лгали. Гневлив, как мало кто. И он не уступит, это видно, значит, придется окорачивать ретивых любительниц помучить. Может, даже казнить нескольких для острастки. Но это как раз не страшно. Однако недоумение по поводу безумной ненависти к рабству не проходило. Ведь рабы так удобны… Как можно без них обходиться? Девушка спрашивала себя, но понять так и не смогла. Однако она была достаточно умна, чтобы понять: обычаи относительны. То, что привычно сегодня, может стать отвратительным завтра.
— Что ж, это условие выполнить нетрудно. Но я возвращаюсь к прежней теме — о том, чего вы хотите в нашем мире.
— И?
— Читая и обдумывая запретные легенды, — заставила себя улыбнуться Аррин, — я пришла к тому же, что вы только что сказали. Я имею в виду ваше стремление к свободе и полное отрицание рабства. Хотя последнего я и не понимаю, да и не пойму, наверное, никогда. Но ваши слова о праве выбора для каждого народа мне очень нравятся.
— И это вызвало у вас желание заключить союз со мной? — скептически посмотрел на нее Йаарх.
— Это всего лишь один из возможных вариантов развития событий, — холодно сообщила принцесса. — Хотя на данный момент он представляется мне наиболее предпочтительным. Но даже если вдруг произойдет чудо, и союз будет заключен, он должен остаться тайным. Поэтому на переговоры прибыла я, а не обычный посол.
— Интересно, а почему? — подозрительно прищурился Морхр, глотнув вина.
— Я уже объясняла вам, господа, — довольно язвительно сказала Аррин, в ее глазах поблескивал металл, — что Колхрия находится всего в нескольких днях пути от наших северных границ. А с другой стороны мы граничим с Онстером. Что такое герцог Таллиах — вы хорошо знаете. Атаковав с двух сторон, нас сомнут за несколько месяцев. Дабы не противостоять им в открытую, Харнгират формально объявит войну Олтияру. Но…
Она замолчала, удивленно глядя на белого как мел Морхра, начавшего глухо стонать. Хранитель встал, положил ему руку на плечо и слегка сжал, как бы говоря: «Держитесь, брат мой…» Харнгиратская принцесса вопросительно посмотрела на него, и Йаарх коротко рассказал, что сотворил герцог Таллиах с несчастной девушкой, посланной к нему. Аррин побледнела — после Олтияра она собиралась наведаться в Онстерн. Ведь и ее бы в этом случае ждало то же…
— Я… Я очень сочувствую вам, Ваше величество… — едва смогла выдавить из себя принцесса.