Серый волк, белый конь

Ярошинская Ольга

— Кто? — сухо бросил Иван, выбираясь из гроба.

— Елисей, в сговоре с Кощеем.

— Брат? — недоверчиво протянул царевич.

— Ты проспал мертвым сном почти три года, — продолжил оборотень. — Я и живой водой тебя брызгал, и яблоки молодильные в рот совал — без результата. Спящая царевна, после того, как ты ее расколдовал, подалась на юга. Понятное дело, целовать тебя в ответ и не собиралась. Поговаривают, купила себе целый остров.

— На какие шиши? Она же бедная сиротка!

— Видимо,

плата Кощея за услуги. Но я нашел другую царевну, — Волк аккуратно положил Ладу в гроб, поправил под головой бархатную подушечку. — Ладушка, — прошептал он так тихо, что даже Иван не расслышал. — Помнишь, я говорил не отчаиваться, когда все будет совсем плохо. Вот совсем плохо — это сейчас. Но у меня есть план…

Иван склонился над девушкой, и Волк замолк.

— Симпатичная, только чумазая немножко, — принюхался царевич, — и псиной от нее несет.

Он бросил быстрый взгляд на Волка, потом пригладил Ладе волосы, провел пальцем по белой шее. Оборотень перехватил его руку, рявкнул:

— Не трогай!

— Забыл, кто здесь хозяин? — удивленно поднял перебитую бровь Иван, освобождая руку резким движением.

— Я спас тебя, я отдал долг, — рыкнул Волк, демонстративно оттянул ошейник, и тот вдруг лопнул, рассыпался трухой.

— Похоже, на самом деле отдал, — процедил Иван, наблюдая, как Волк неверяще ощупывает свою шею. — А что Кощей? Неужто так просто позволил вам добраться сюда?

— Кощея нет.

— Да ладно! — удивился царевич. — Ты, что ли, убил его? Или эта блондиночка?

— Ее Лада зовут. Нам удалось разбить яйцо, но иголка осталась целой. Так что, скорее всего, Кощей снова объявится. Но сейчас он не представляет угрозы.

— Ясно, — подвел черту Иван. — Ближайшие цели понятны: убить Кощея, поставить на место братца.

— По поводу Елисея, — Волк повернулся к царевичу. — Отдай его мне.

— Зачем это?

— Он — царевич! Я притащу его сюда и заставлю поцеловать Ладу. Тебе не кажется несправедливым, что она должна спать в гробу после того, как спасла тебя?

— Жизнь вообще несправедлива, Серый, — пожал плечами Иван. — Елисей — мой брат, он совершил преступление против меня, мне его и судить.

Волк быстро шагнул к Ивану, закрутил ему руку за спину, толкнул к гробу.

— План бэ, — рыкнул он в ухо сопротивляющемуся царевичу. — Целуй!

— Ты сдурел, Серый?! Расколдовал меня, чтобы через пять минут снова засунуть в гроб?

— Вот такая многоходовочка, — выдавил Волк. Они барахтались, сцепившись, Иван пытался пнуть оборотня ногой, уперся свободной рукой в хрустальный край гроба.

— Мы ведь друзья! Мы огонь и воду… А она кто? Подумаешь, повалялся с ней разок, провонял псиной, благо ошейник такие шалости не запрещает.

— Я с ней не валялся. И одного раза мне будет недостаточно. Потому я все же

привел ее сюда, чтобы освободиться, наконец. Теперь я могу предложить ей большее.

— Ты ее подставил! Думаешь, она тебя простит?

— Не сразу, конечно, — вздохнул Волк. — Но я буду настойчив.

Он нажал посильнее, и Иван прогнулся над гробом.

— Ладно! Ладно! Забирай Елисея! Он должен поплатиться!

— Я передумал, — сказал Волк, надавливая ему на шею. — Елисей там, ты тут, к чему лишние сложности?

— Кощей, — прохрипел Иван, его губы замерли в миллиметре от губ мирно спящей Лады.

— Что Кощей? — поинтересовался Волк.

— Он не оставит вас в покое. Он — угроза для царевны. А я убью его.

Оборотень замер, раздумывая:

— И Елисей — мой.

— Да!

— Слово?

— Клянусь.

Волк отпустил Ивана, и тот отпрыгнул от гроба, растирая руку.

— Повезло тебе, что я три года тут провалялся, — сказал царевич. — Все мышцы как деревянные. Иначе задал бы тебе!

— Ну-ну, — скривился Волк. — Забыл? Я теперь свободен и не стану тебе поддаваться! — оборотень снова потер шею, привыкая к ощущению без ошейника. — Я свободен! Я свободный волк!

— Козел ты, а не волк, — подала голос Лада, садясь в гробу. Она хмуро посмотрела на ошарашенного Волка, перевела взгляд на царевича. — И ты козел. Мог бы и поцеловать в ответ девушку.

— Мы ведь незнакомы, — замялся Иван.

— А со спящей царевной ты был знаком?

— Ты все слышала!

— Ага. Наверное, помада Бабы Яги с противоядием. Ох не зря я губы накрасила!

— Послушай, девица, — сказал Иван, расправляя плечи. — Ты спасла меня, и я готов жениться.

— Да пошел ты, — ответила Лада, выбираясь из гроба, игнорируя протянутую руку Волка. — Хотя постой!

Иван самодовольно улыбнулся.

— Ты должен мне награду.

— Проси, что хочешь!

— Я возьму коня.

Лада вышла из пещеры, поймала за уздечку гарцующего Беляша, запрыгнула в седло. Она сжала белые бока и поскакала прочь, запрокидывая голову, чтобы душившие ее слезы не выкатились из глаз.

— Лада! Ладушка! Я все объясню! — Волк подпрыгнул, перевернулся в воздухе и опустился на землю уже на лапы. Он горестно взвыл и бросился за девушкой.

Иван удивленно посмотрел ему вслед, потом повернулся и заметил край кожаных ножен, выглядывающий из-под гроба. Царевич вытащил меч, чиркнувший по камням так, что разлетелись искры, размял шею, размахнулся и со всей силы ударил по хрустальному гробу. Тот взорвался осколками, бриллиантами заблестевшими в сумраке, звон хрусталя заполнил пещеру. Золотые цепи качнулись, едва не задев царевича по голове. Он пригнулся, выругавшись, сунул меч назад в ножны, сделал руками мельницу, несколько раз присел…