Серый волк
Шрифт:
Перед Сергеем с неудержимостью кино на большом экране включились воспоминания.
Он вспомнил, как он заикался в детстве после того, как мать по белочке пыталась его засунуть в горящую печь. Ту самую русскую печь. Ему тогда удалось вырваться и убежать. Но на следующий день он обнаружил, что не может нормально говорить. Все время сбивался. На следующий год он пошел в школу. И все дети дразнили его. Он никогда не защищал себя, потому что знал, что они наябедничают родителям, и те придут к его матери, и тогда… Нет, уж пусть дразнят.
А
Она бежала через деревню в белом сарафанчике, и ее ножки в розовых сандалиях мелькали быстро-быстро, а два длинных шелковых хвоста, перетянутых разноцветными резинками, развевались по ветру, пытаясь догнать этот неуловимый лучик света. Света.
Она играла с ним. Она научила его не заикаться. Она все свое время проводила с ним. Или почти все время. Иногда она играла с другими детьми, но он не обижался. Он вообще не понимал, почему она с ним дружит.
Однажды она поцеловала его в щеку.
Он вспомнил это ощущение. Как будто провалился куда-то. В какой-то тоннель, на другом конце которого оказалась счастливая яркая страна. Страна чудес. Страна исполнения желаний.
Страна Светы.
– Ну, а чем ты занимаешься? Как тебе удалось уехать из деревни? – прервала она молчание.
– А, да просто надо было как-то устраиваться. Сначала пошел в колледж в Твери, там давали направления, повезло поступить на юридический в Москве, – обыденно рассказывал Сергей. – Стипендию получил, а потом пригласили работать в одну фирму. Вот. Теперь юристом.
– Круто. Честно говоря, неожиданно, – заметила она.
– Да, я знаю.
– И что, квартиру купил? – уточнила она.
– Нет, съемная.
– А где? Не рядом со мной, случаем? – она улыбнулась.
– Да нет, в центре. На Тверской, – ему стало жалко, что квартира не на Юго-Западной.
Она уставилась на него округленными глазами.
– Ты сейчас серьезно это говоришь?
– Света, Света! – испугался он, посмотрев на дорогу.
Машину чуть вело влево.
Она вернула взгляд к дороге.
– Ну да. Я сам знаю, что необычно, – уже спокойно сказал он.
Сергей засмеялся.
Она облизнула губы и глянула в боковое зеркальце.
– Женился?
– Нет.
– Понятно.
– А ты? – спросил он, чувствуя, что дыхание сбилось.
– Я тоже не женилась, – она рассмеялась.
Он улыбнулся.
Слава богу, к теме убитой утке Света не возвращалась.
Глава 14. Свои – чужие
Ко всеобщему изумлению, в марте Владимира перевели в Генеральную прокуратуру. Не то, чтобы он это не заслужил. Заслужил, конечно, причем очень давно. Изумляла как раз справедливость.
Андрей опасался, что Володя может забрать
Андрей готов был на коленях умолять майора отдать ему дело. До мольбы, правда, не дошло, но криков и мата хватило. Наконец, было принято компромиссное решение, на которое Андрей пошел, полный внутреннего – да и внешнего, чего уж там, – презрения. Договорились, что если Андрей не закроет это дело сам в ближайшее время, то закроет с помощью майора при первом же удачном случае. Майор понимал, что он находится в положении девушки, которой обещают жениться, и не особо верил в честность обещания, но понимал, что если прямо сейчас не согласиться отдать Андрею дело, тот доведет его до инсульта.
Андрей получил материалы и с бешеным рвением принялся за поиски маньяка. Но с прошлого августа след уже остыл, и его забросало снежком, так что оставалось только искать какую-то зацепку, крюк, торчащий из сугроба, чтобы найти убийцу. Андрей повторно заказывал экспертизу и опрашивал свидетелей, большинство из которых уже успело испариться, ночами читал и перечитывал, увы, крайне немногочисленные документы. Ничего не происходило. Никакого крюка из сугроба не торчало – ледяная пустыня.
Осенью должна была быть серьезная проверка, и пришлось оставить серийника, чтобы заняться более свежими, но значительно менее важными – по мнению Андрея –делами.
И вот теперь в кабинет следователя быстрой довольной походкой вошел начальник. Он хлопнул на стол протокол, затем сам шлепнулся на стул напротив и с удовольствием сложил ладони на животе.
– Все, Андрей, закончились твои страдания. Точнее мои. Только что ребята приволокли Офтальмолога.
Офтальмологом прозвали мужика, который по пьянке взял охотничье ружье, на него же и зарегистрированное, и перестрелял свою семью: жену, тещу и десятилетнего сына. Его ловили два месяца, и вот теперь привезли в участок. Он не отпирался, сразу выдал признание и вот уже двадцать минут безостановочно рыдал. Прозвище Офтальмолог он получил, потому что работал водителем небольшого универсала, который развозил товары в магазины оптики.
– Ему все равно пожизненный светит. Сейчас мы на него всех твоих трех красавцев и повесим.
Андрей, который уже было взял протокол, собираясь его проглядеть, протянул его начальнику.
– Нет уж. Спасибо. Халтурить не в моих правилах.
Майор холодно посмотрел на Андрея.
– У нас был уговор, – напомнил он.
Андрей отвел глаза в сторону.
– Он не отменяется. Но вешать ни на кого не буду.
Начальник посмотрел на протокол, встал и заорал на Андрея:
– Да ты окончательно, что ли, умом поехал? Ты хоть знаешь, как маньяков ловят? Это федеральный розыск надо объявлять, леса прочесывать, конвой ставить. И огромная вероятность того, что псих твой давно самообслужился!