Сержант без промаха
Шрифт:
— О, если ты ворошиловский стрелок, то это совсем хорошо, обрадовался комиссар. — Так вот, слушай. Мы организуем снайперскую группу полка. Ты в эту группу первый кандидат. Но ты не переживай, мы тебя от пулемета насовсем не оторвем. Сам видишь, бои сейчас похожи на оборонительные. В обороне будешь снайпером, а при наступлениях возьмешь пулемет. Вот так. Что скажешь на это?
— Есть товарищ политрук! Согласен.
— Тогда поступаешь в распоряжение лейтенанта Василькова. Познакомься, вот он.
Обернувшись, Федор собрался было доложить по Уставу, но лейтенант
Разговор с комиссаром оказал на будущего снайпера прямо-таки исцеляющее действие. Может быть, тут сыграли роль внезапность вызова, раскаяние Федора по поводу неприятного случая с новичком или сознание того, что его присутствие на фронте необходимо. Во всяком случае то состояние смятения и неудовлетворенности, которые преследовали его после смерти брата, перестали мучить Федора. К нему постепенно вернулась обычная уверенность.
С дивизией Федор ходил на передовую еще несколько дней. Во время одной атаки увидел в овраге, как два молодых человека вертятся вокруг миномета. Первый, стоя без телогрейки, с невесть откуда доставшимся ему «маузером» в руках кричит:
— Круши их, подлюг! Бей проклятых! «Бывалый» — подумал Федор, ложась у оврага. Друг его, паренек с ушанкой, поддакивает ему:
— А ну, Ганс, получай аванс! Беги до Берлина без оглядки!
Сам-то паренек, как пролетит над ними снаряд, невольно нагибается. Тут Федор узнал в них Миху с другом и улыбнулся, мол, бывает же такое…
Вскоре, во время обороны у Нечаеве — Брусково, Федора вызвали к лейтенанту Василькову. На сборный пункт пришло около десятка бойцов, в том числе тот же Миха. Он здоровался со всеми за руку.
— Здравствуй, здравствуй, курсант на девятом пайке, — ответил один из «старичков», явно намекая на первую с ним встречу.
Миха лишь улыбнулся и, когда подошел к Федору, поздоровался с ним уважительно.
— Имя мое Михаил, фамилия Корытов, — представился он.
Бойцов повезли в тыл на видавшем виды грузовике-полуторке. Благо, дорога оказалась хорошо протоптанной и через часа два были уже на месте назначения — в затерянной в лесу деревушке. Бойцов привели в ближний крайний дом. Им объявили, что пробудут здесь три дня, познакомятся со снайпингом, будут соревноваться по стрельбе из винтовки. А Миха опять тут как тут. К вечеру нашел Федора и говорит:
— Дядя Федя, я нашел где ночевать. Командир раз решил. В дом! Понимаешь? Пошли, друг, пошли.
Солдата в дом приглашают… Ночевать под крышей, любоваться белизной стен, наслаждаться теплом русской печи — это мечта каждого солдата.
В доме Федор не ночевал уже десятый месяц. На станции Мальта близ Иркутска во время прохождения военной подготовки бойцы жили в землянках, построенных ими самими. Федор не очень-то переживал — в землянке было не хуже, чем в охотничьей избушке. Зато запомнилось ему другое.
Помнится, привели их на поляну и приказали рыть две канавки глубиной в 40 сантиметров. Дерн, снятый с поверхности земли, клали между канавками. Как потом понял Федор, это они, оказывается, сооружали себе
И вот Федора приглашают в дом…
В доме царит тихий, уютный полумрак. На самой середине белеет плоская печь. Тепло-то как! Тут же потекло по жилам и все тело охватила неодолимая приятная дремота. Федор даже не помнит, как поставил сушить валенки и портянки, как лег на пол, положив под голову телогрейку. Когда проснулся, в доме было уже светло, а Миха бегал то от печи к столу, то от стола к печи. Федор сладко потянулся и стал подниматься, разминая шею резкими поворотами головы. Усталость как рукой сняло, будто спал не на полу, а на пуховой перине и под заячьим одеялом.
— Ох, бэрт да бэрт! — воскликнул он от удовольствия. Миха, наливавший чай в кружки, повернулся к нему:
— Что? Чего ты там, дядя Федя?
— Тебя хвалю, Миша.
— То-то. Собирайся быстрее, чай будем пить.
Так началось знакомство Федора с Михаилом Корытовым.
— Дядя Федя, давай чай пить. Ваш брат, ох как любит! Это я знаю. Улыбается Корытов. — Эх, какой чай! Бабка дала перед уходом на работу. Настоящий царский! Чуешь? Сейчас попробуем. Чем мы хуже царя? Ага? На войне мы, солдаты — короли! Так-то!
Позавтракав, они пошли в тот дом, где остановились вчера. Как зашли, лейтенант Васильков встал и начал рассказывать об оптическом приборе.
По снайперскому делу в Сибири тоже приходилось немного учиться. Будто все знакомо, но тут из уст лейтенанта сыпятся так много мудреных слов: «сектор», «ориентир», «шкала», "оборачивающая система", «база», «риска»… Как их сразу запомнишь? Лейтенант еще Федору дал задачу с дробью. Решить ее он тоже не смог. Лишь на топографическом листке без ошибок указал, где овраг, где высота, точно назвал расстояния между ориентирами.
— Молодец, — подбадривает лейтенант. — Твоя задача разобраться с прибором. Не робей, он только на вид сложный, а так очень прост.
Знает же назначение каждой части прибора, а названия их запомнить никак не может. Оттого у него все и запуталось. Вот где беда. Смотрит на лейтенанта, но тот уже к другому пошел…
— Смотри-ка, дядя Федя, — тут Корытов его легонько толкнул в локоть. Сам пошел к стене. Указательные пальцы держит друг против друга. Кончики пальцев отмечает кусочком кирпича и говори:
— Это база оптического прибора.
Как только увидел то, что рисует и показывает Корытов, в голове быстро стало всплывать забытое. «Траектория» — это путь полета пули (а он успел так крепко забыть…) "Оборачивающая система" — это очень простое приспособление. Сворачиваешь ее налево-направо, вверх-вниз, чтоб не падала тень на прибор прицела. А «риска» — просто-напросто волосок шкалы… К решению задачи тоже легко можно подобрать ключик. Минуты две-три назад он никак понять не мог, почему после умножения на сто надо делить непременно на 70. А это, оказывается, ширина базы на местности.