Сержант МЧС и нечестивый артефакт
Шрифт:
Арина показала мне за спину и я, обернувшись, увидел высокого плечистого парня с длинными волосами, который бежал к нам и при этом размахивал хоккейной клюшкой и орал явно на пределе возможности. Его длинные волосы слипались в шипы, глаза становились больше и наливались кровью. Когти стали мешать держать клюшку, и он ее отшвырнул. Рот переполнился зубами, и парень уже не мог его нормально закрыть.
– Бабадук.
– с отвращением, испугано произнесла Арина и печально заявила, - Не излечим, уже кровушку испил.
– Значить можно бить?
– зачем-то спросил я и в моей руке появился стилет когда-то
– О да, стилет Ориоша то, что нам нужно!
– радостно заявила Арина и я пошёл на встречу бабадуку.
Он хотел рубануть меня когтями по горлу, но я отсёк их стилетом и это оказалось легко сделать. Левой рукой я нанёс удар в челюсть и бабабдука снесло как пустышку на пару метров. Но он тут же вскочил на ноги, тряхнул головой и яростно зарычав, снова накинулся на меня. Он повторил ту же атаку, я ответил тем же и понял, что он будет так делать пока я не устану и не пропущу удар. В голове сразу закрутились варианты действий и всплыл образ огнетушителя и голос отца, сказавшего, что эти экземпляры боятся холода.
Пока бабадук тряс головой и отращивал когти, я взглядом искал огнетушитель и увидел его в окне столовой для персонала. Бабадук снова атаковал, я его снова отправил в полет и побежал к столовой, но бабадук быстро встряхнулся и побежал за мной, вопя во весь голос. От его воплей у меня уже разболелась голова и я чуть не забыл остановиться и чуть не врезался в стену и в окно. Арина что-то заорала мне, но я не разобрал, что именно, поэтому просто рукоятью стилета разбил окно и подобрав острый осколок, не жалея свою ладонь, вонзил его в горло бабадука. Тот отскочил, захрипел и забулькал, но явно не собирался умирать. Я встал на рядом стоявшую перевёрнутую урну и постарался дотянуться до огнетушителя. Бабадук в это время вырвал осколок из своего горла и повернувшись ко мне, попытался что-то сказать, но в этот момент получил урной по голове сзади. Арина нанесла удар такой силы, что урна помялась, а бабадук осел и изумленно уставился на Арину, глаза у него при этом разъехались в разные стороны. Я же дотянулся до огнетушителя и поспешив выдернуть пломбу, направил огнетушитель на бабудука и нажал на спусковой клапан. Струя галогенопроизводных углеводородов окатила бабадука и он возмущено и болезненно завизжал. На его коже появились светящиеся следы, больше всего похожие на ожоги и бабадук всхлипнув упал и явно помер.
Я перестал нажимать на спусковой клапан и медленно подойдя к трупу проверил наличие пульса на сонной артерии и убедившись, что его нет, выпрямился и посмотрел на икающую Арину.
– Ты в порядке?
– спросил я.
– Ага, - ответила она, набирая полные легкие воздуха, и я молча досчитал до десяти и Арина, не икнув, начала опять дышать.
– Я с детства от испуга икать начинаю. А сейчас я испугалась. Это же бабадук, его убить почти невозможно, только холодом…. И огнетушителем, оказывается.
— Это хладоновый огнетушитель. Он очень холодный, хладоновые огнетушители применяются в качестве первичных средств тушения пожаров электрооборудования под напряжением, радиоэлектронной аппаратуры, на автомобильном транспорте, спецтехнике, музейных экспонатов, архивов и бабадуков теперь.
– ответил я и мысленно поблагодарил отца за подсказку.
– Пошли в усыпальницу?
– улыбнувшись спросила Арина.
–
– ответил я, оставляя огнетушитель возле трупа и направляясь к раскуроченной стене.
За стеной оказался не большой спуск по старым и уже кое-где осыпавшимся ступенькам в низ, там оказалась не запертая старая и удивительно хорошо сохранившаяся дверь, обтянутая листами железа. За дверью, в пыли и темноте покоились останки четырех моих предков и позади них было что-то вроде алтаря или просто каменной широкой полки, на которой лежали на давно сгнивших подушках разные предметы. Там были три золотых кувшина для умывания, три тазика для той же цели и пять предметов похожих на указки или жезлы, небольшие, но очень красивые, покрытые тончайшей резьбой. Еще там лежало нечто похожее на гребень, покрытый янтарём, аметистами и рубинами. Гребень был очень красив, и я протянул его Арине. Та, смутившись отказалась, поэтому я убрал его в свою сумку и взял мелкие жезлики.
– Взял, что хотел?
– услышал я голос своего предка и обернувшись увидел призрака смотрящего на меня из останков этого самого предка.
Я ему кивнул и показал жезлы у меня в руках. Он ласково, по-отечески мне улыбнулся и сказал:
– Передай Алие, что всё в порядке и я наконец то обрёл покой. Археологам пусть не мешает, мы все хотим стать частью учебника истории. Так что тела наши не уничтожай, пусть находят, теперь можно. Удачи тебе Тимур, ты наша надежда и гордость. Да прибудет с тобой Бог.
Призрак исчез, и я почувствовал, как голос у меня в голове навеки исчез.
– Он упокоился.
– прошептала Арина.
– Это хорошо, вот и мой дед по материнской линии, упокоился бы, я бы вздохнула с облегчением. А то вечно припрётся и бухтит пол ночи, видите ли, я осмотр пациенту не так провела и карту неправильно заполнила. Он же профессор медицины, он то знает, а я должна всё потом исправлять. Уууу, зануда от медицины.
Глава 5
Я крутил в руке один из артефактов и не мог понять, как его использовать. Это было непонятное мне действие, активация и применение магического артефакта. У меня в руках был стержень не то каменный, не то металлический, покрытый тончайшей резьбой, и эта резьба явно имела большое значение, но я не мог понять этой резьбы. Для меня она была лишь узором на непонятной штуковине, и всё.
– Как ее активировать?
– спросил я у Арины и у отца, присутствие которого я ощущал у себя за спиной. Мы ехали в простой и старой «Ладе-Калине», и за рулём была Арина. Она глянула на предмет у меня в руках, поморщилась, фыркнула и чихнула.
– Вот ведь, я и забыла, что не переношу старую магию. Она по-настоящему токсична, единственное, что драконы сделали хорошего, это очистили магию от токсичности.
– сказала она, выезжая из Казани в сторону столицы.
– А эта штука не активируется, от нее идет остаточная древняя магия, и только. Она разряжена почти в ноль. От нее одна польза сейчас, в глаз злодею воткнуть и надеяться, что он не восстановится после этого.
Арина еще три раза чихнула и, вытерев нос бумажным платком, выпила какую-то таблетку от аллергии на старую магию. Я же продолжал буравить взглядом артефакт, эта штука была бесполезна, а мне больше негде было взять новые.