Сёши 2
Шрифт:
– Так ребёнок же. Испугался.
– Дерьмо! Сделай что-нибудь!
– Не кричите, - голос ирьёнина похолодел. Брякнуло стекло. Я дёрнулся от мокрого касания, а потом от укола.
– Это его немного успокоит. Шесть минут.
Волна холода расползлась от места инъекции.
– Кин, посмотри на меня!
– настаивал смуглый блин с чёрными пятнами-глазами.
– М-мм...
– Плавающий взгляд с трудом собирался в кучу.
Тело почти отнялось, в голове шумело, зато меня не "несло".
По словам Иноичи, средства и методы
Люди, одурманенные наркотиками, легко путались в подробностях, поэтому вопросы старались готовить заранее и составляли так, чтобы ответы были предельно чёткими. Желательно "да" или "нет". Если спрашивающего волновало состояние жертвы, такой допрос редко длится дольше четверти часа. Полчаса - почти гарантированные проблемы с головой. Гендзютсу работало мягче, но проконтролировать его результат было труднее.
Меня напоили почти сразу, после недолгой успокаивающей беседы. Жгучей дрянью с отчётливым присутствием спирта. Поэтому и легенду получили в лаконичном варианте. Без подробностей.
Да, в Горячие Источники меня доставили из Дождя. Кто? Шиноби. Знакомые моего отца. Да, продали. Почему? Семьи больше нет. Они не хотели возиться с ребёнком. Да, меня отправили в Тюгоку. Да, с Маки и Хачиро. Да, мы быстро пришли. Нет. Не было никаких проблем.
– Кин, посмотри на меня!
Смотрю я, смотрю... только вижу очень плохо.
– Вчера днём вы пришли в город?
– Да.
– Кто тебя нёс? Маки или Хачиро?
– Маки.
– Маки и Хачиро беспокоились, торопились?
– Не... Не беспокоились.
– В городе на вас кто-то напал?
– Да.
– Ты видел, кто это был?
– Нет.
– Ты слышал их голоса?
– Не слышал.
– Ты знаешь, кто на вас напал?
– Нет.
– Ты догадываешься, кто на вас напал?
– Не... нет.
И так несколько минут. Не видел. Не знаю. Нет...
А после допроса я почувствовал себя манекеном для тренировки медиков. Ирьёнин носил, гнул и перекладывал меня как куклу. Промывание желудка. Ещё один укол. Горячий душ. Лекарственная жижа со вкусом мела. Кушетка. Короткие иглы, попарно поставленные на лоб. Тёплое ворсистое одеяло.
Моих собственных сил не хватало даже руку поднять. Чакра текла непослушным киселём. Вроде она есть, но где-то там, сама по себе. Озноб и заледеневшая кожа - сильный перекос между телесной и духовной энергией. Паниковать я начал где-то через час, когда до контрольного срока связи осталось всего ничего. Упражнения вроде Ян-ци могли бы расшевелить очаг, но не при медике же их делать! Пришлось прибегнуть к чужой помощи.
Сложно устроить выразительное представление, когда тело наполовину парализовано, а мозги жидко плещутся между ушей. Я устроил. Вёл себя, как конченый неврастеник. Задыхался, страдал и помирал. Попеременно жаловался
Ирьёнин вздохнул и расщедрился на приличную порцию чакры. Очаг сказал: Ого! и кое-как смешал полученный подарок с тягучей слякотью в собственном переплетении. Гадость! Но так гораздо лучше, чем было. Раздражённый лекарь убедился, что больной не дохнет и вызвал надзирателя, сбагрить меня обратно в подвал, на нары.
Да-да, пожалуйста! Там я никому не помешаю, просто тихонько пообщаюсь с отцом.
В застенках упрямо гонял энергию по Малому Небесному Кругу. Довольно скоро смог встать. Я не знал, когда понадобятся силы, и старался побыстрее расходиться после наркоты. Желудок побаливал, слабость ещё оставалась, но в голове постепенно прояснялось.
Местные всё ещё психовали после побоища. Мне влетело не только от врача, но и от надзирателя за недоеденный ужин - натыкал носом в миску, как щенка. Я мстительно обчихал его кашей, за что получил по заднице.
Козёл! Запомню тебя. Земля квадратная!
Следующим утром молодой ирьёнин выглядел ещё более усталым и задёрганным, чем вчера. Быстренько провёл диагностику и взял кровь. Придирчиво изучил мои глаза, непонятно поцокал. Расспросил о зрении. Не портится ли? Не менялся ли цвет глаз. Я наугад ляпнул, что раньше были зеленее. Парень хмыкнул и что-то записал в свиток. Поговорили о чакре. Медик приказал создать столько, сколько смогу и подвигать по его указанию.
– Неплохо, Кин. Тебя уже учили использовать ниндзютсу?
– Нет, - я смущённо уставился в пол, - только искать людей и тайдзютсу.
– Ясно.
Он с отвращением посмотрел на свою писанину и зарылся в шкаф.
– Из Дождя, стало быть... Ну это они выяснят сами... Это потом... Вот, возьми-ка!
– он протянул мне полоску плотной неотбеленной бумаги.
– Направь чакру в пальцы!
Оу! А вот об этом мы и не подумали.
Минагава родом из Дождя и, насколько я понимаю, использовали суитон-дзютсу. А у меня сродство с Землёй. Какаши так сказал, когда меня впервые законтачило от землетрясения в прошлом году. И что будет, если это обнаружится?
– Давай, Кин! Не тяни.
Ну, надеюсь, что природное сродство ничего не доказывает. Мало ли кто мог потоптаться в моей генеалогии. Я прогнал силу через листок и опешил - на пальцы закапало. Врач без удивления чиркнул пометку в свитке.
Вода? Как это? Почему вода? Отец ошибся, или я его неправильно понял?..
Напоследок мне поставили печать на руку. Ирьёнин пришлёпнул готовую офуда, и на внутренней стороне запястья пропечатался заковыристый знак - Граница.