Сёши
Шрифт:
И тут меня схватил какой-то придурок с ножом!
Я его даже не видел! Только почувствовал чужую лапу на лице и острое лезвие под челюстью, а потом меня буквально скрутило от боли и ярости!
Нечем дышать? Да кого волнует?!!
Инстинкт самосохранения взял отпуск. Зубами и когтями изничтожить гада, посмевшего тыкать в меня железом! Крутой, да?! Ходи в бронежилете, падла!! Какаши и Гай бессильно замерли, и от этого я бесился ещё больше.
А потом была короткая боль в спине.
Перепуганное сознание пыталось не впустить предательскую мысль, но в голове уже забилось бессвязное.
Опять... умер.
Снова потерял... Всех. Потерял...
Больше их не увижу. Никогда. Не увижу...
А может, это сон? Пусть лучше сон!
Не надо! Ну, за что? Простите, ну простите!
А может, я просто ранен?..
Ну, пожалуйста! Так мало побыли вместе.
Опять умер...
Карусель обречённых предположений и просьб, обращенных неизвестно к кому, вертелась без остановки. Страх и надежда крошили остатки самообладания, попеременно отламывая кусок за куском. Наверное, я бы так и соскользнул обратно в беспамятство, но неожиданный звук меня встряхнул.
Шаги.
Уверенные мужские шаги. Приближаются не быстро, словно с другого конца длинного коридора.
Кто там? Он идёт ко мне? Позвать на помощь?!
– М-мм...
И это мой голос? Даже кровь в ушах шелестит громче.
Кое-как разодрав слипшиеся ресницы, я попробовал поморгать. Без толку. Темно и ничего не видно, но судя по ощущениям, лежу навзничь. Лица и тела что-то касается. Собравшись с силами, немного перекатил тяжелую голову. Висок затопило тягучей болью. Нос царапнуло. Ткань? Я потянулся её убрать и не смог пошевелить рукой.
– Пожалуйста, помогите...
Отстой какой-то! Сам себя не услышал.
Шаги совсем рядом. Остановились. К шороху ног добавился шелест бумаги.
Да к чёрту всё!! Мне просто надо понять!
Умер я или потерял сознание? Это тело - оно моё или чужое?!
И как это сделать, если не хватает сил пошевелиться?
Я попробовал прислушаться к себе. М-мм... Ощущения? Поганые. Голова болит. Висок дергает - там, похоже, рана. С пальцами что-то не то... Не знаю. Грудь сдавливают какие-то тряпки, мешают дышать. Руки-ноги неподъёмные... Не знаю. Не чувствую! Не знаю!!..
Тихо, спокойно... Не паниковать. Продышаться. Собраться и подумать. Наверняка есть способ понять. И я его обязательно вспомню...
Вспомнил!
Я - это я! Сёши!!
И это обалденно здорово!!!
Ещё раз лизнул пересохшее нёбо.
Моё! Перепутать такое невозможно.
Пасть на ощупь совершенно точно моя. И нёбо и зубы. Островатые,
Интересно, меня оживили? Или я просто не умер? Наверняка, нет! Просто сознание потерял, а показалось, что... Да точно показалось!..
Я жив! Жив!! Живой! Живёхонький! Просто поранился!..
В мыслях царил радостно-озадаченный кавардак, но телесных сил не прибавилось. Я не хотел терять сознание, пока хоть что-нибудь не прояснится. И потому тихо лежал, соображал и слушал.
Минуту за минутой. Шаг, шаг, стук, шаг, скрип, шаг...
Я знаю, что этот человек высокий и худощавый. Откуда?
Что со мной случилось? Что сделать, чтобы привлечь его внимание?..
Недоумение росло. И пить хотелось всё больше.
– Томоки!
Окрик прозвучал так резко, что я вздрогнул. А спустя пару секунд тишины, услышал торопливое шуршание новых шажков.
– Туточки я, данна-сама!
Звонкий молодой голос с каким-то нелепым деревенским выговором. В Конохе так даже дворники не говорят. И "данна-сама"... хозяин? Или всё же господин?.. Непривычно.
Зато я уловил двойное эхо. Похоже, мы в большом зале.
– Куда ты подевал ещё один белый образец?
Голос был мне незнаком и странен. Долгие гласные скрипели по согласным, словно по песку. Обладателю этого голоса могло быть равно как тридцать, так и пятьдесят. Хрипотца же казалась скорее природной, чем простудной.
– Э-э-э... как бы так сказать... а помер пятьдесят первый, - звонкий заторопился, объясняя.
– Вы уж простите, данна-сама! От вашего последнего средства они совсем не в себе были. Рвались, как зверята! Вот эти двое... удавили братца и промеж собой сцепились. Так у сорок шестого башка разбита, а у сорок седьмого пузо вскрыто, мало не до кишков!
– И куда ты смотрел?
– в шершавом голосе обозначилась равнодушная угроза.
Звонкий робко возмутился:
– Так ведь они ночью, затеялись, сволочи такие! Этот поцелее будет, данна-сама, я уж подлатал его, как смог. Пузо-то не страшно для опыта...
И почему я совершенно не удивлён?
Может немного растерян, но так... слегка.
Клоны. Они сейчас говорят о моих долбаных клонах!!
Выходит, я всё-таки умер.
И круг замкнулся.
Снова образец. Снова лаборатория. Снова на столе.
Вот...!!
"Данна-сама" с ворчанием сдирал тряпки, которыми меня обмотали. Пару раз я вякнул от особо грубых рывков, но это его не остановило. Брякнуло стекло и на рану щедро плеснули чем-то пузыристым. Ссадину защипало. Зато шипучка растворяла тянущую кровяную корку и мне немного полегчало.