Сесилия Гатэ и тайна саламандры
Шрифт:
Старый Тим расчесал пальцами взъерошенную бороду:
– Не нравится мне это, – он так сжал свою палку, что пальцы его побелели, – надо иметь вескую причину, чтобы потащиться ночью на море в шторм.
Тим поднял голову и посмотрел на парившую над ними чайку.
– Странно, – сказал он и ударил палкой по доскам, – очень странно.
Глава 5
Девять
Ребята валялись в траве перед верандой пансионата и смотрели в синее пустое небо.
Сесилия жевала травинку.
– Вы сюда насовсем? – спросила она, переворачиваясь со спины на живот. Лео лежал с закрытыми глазами.
– Да нет, – сказал он, не открывая глаз, – когда-нибудь переедем.
– Сколько раз вы переезжали?
Лео пожал плечами:
– Семь или восемь, кажется.
Уне взяла длинную травинку и пощекотала мальчика под носом. Лео отмахнулся, как от мухи.
– А твой отец? – спросила Сесилия. – Где он?
Лео снова пожал плечами и коротко сообщил:
– Они в разводе.
– А чем он занимается?
– Журналист.
– В какой газете?
– Он работает на телевидении.
– Ты шутишь? На телевидении?
– Да, но вы его не видели.
– Почему? На каком он канале?
– «Аль Арабиа».
– Он что, араб?
Лео кивнул:
– Отец живет в Дубае. Мы видимся раз в год – он приезжает в Норвегию каждую зиму.
Больше никто ничего не говорил. Уне снова пощекотала Лео соломинкой. На этот раз он открыл глаза и понял, что никакой мухи нет. Уне засмеялась, Лео набросился на нее, Эгон рванулся к ним, тоже влез в игру, и они завозились в траве.
– Как ты думаешь, зачем тот человек явился сюда? – спросила Уне, когда все наконец успокоились. Она опять легла на спину, положив руки под голову.
– Мертвец-то?
Уне кивнула.
– Старый Тим считает, что у него были плохие намерения.
– По крайней мере выглядит подозрительно, – сказал Лео, – приехал один на лодке из Дании, посреди ночи, в такую погоду! Кем бы он ни был, это важно.
– Может, ему назначили встречу? – предположила Сесилия.
– Кто?
– Не знаю. Например, мужчина с биноклем.
– Или кто-то из пансионата, – подумала Уне вслух.
Лео поднялся.
– У вас есть список гостей? – спросил он. – Мы могли бы посмотреть.
В этот момент Эгон вскочил, залаял и бросился вперед.
– Что случилось, Эгон? – Уне повернулась к собаке.
– Там
Она поднялась и приложила руку к глазам, глядя туда же, куда смотрел Эгон. На огороженной смотровой площадке около Олоддена был мужчина. Он стоял в той же позе, что и на фотографии из мобильника Лео.
– Давайте возьмем велики, – предложила Уне и побежала к велосипедной стойке, где постояльцы отеля могли взять велосипеды напрокат.
Солнечный луч пересек бухту, проскользнул через густой лес и снова осветил побережье.
Когда ребята подъехали к тому месту, где видели мужчину, никого уже не было. Они прислонили велосипеды к кривой сосне с тянущимися через всю дорогу корнями. Вкусно пахло вереском и сосновыми иглами.
Сесилия посмотрела на изгородь, потом на море. Ветер шевелил цветы, растущие из расщелин, а далеко внизу волны белыми барашками накатывались на берег. Именно там Старый Тим нашел ее маму.
Уне нагнулась и подняла окурок.
– Куда же этот человек пошел? – спросила она и отбросила окурок.
– Может, обратно, – предположила Сесилия.
– Или на маяк.
Сесилия повернулась к маяку. Ей не нравилось круглое здание и тот свет, который лился оттуда сквозь ночную темноту. Сесилии он всегда казался мрачным и жутким.
– А ты что думаешь, Эгон? – спросила Уне и села рядом с собакой.
Эгон облизал ее ухо, Уне засмеялась:
– Ну не сейчас. Хватит лизаться! Где этот человек?
Эгон не прореагировал.
– Давайте проверим маяк, – предложила Уне и села на велосипед.
Маяк был сложен из камня и покрашен в белый. В нем было четыре этажа, между двумя верхними этажами – красное кольцо. Вокруг c голодными криками кружили чайки.
Рядом стоял пустующий дом смотрителя. Окна домика были закрыты ставнями. Ребята прислонили велосипеды к стенке и огляделись. Дул теплый ветер, поверхность моря напоминала стекло и сияла так, что болели глаза.
– Здесь никого нет, – сказал Лео.
– Но он здесь был, – возразила Уне, – посмотри сюда. Та самая марка сигарет. Такую же я нашла около смотровой площадки.
Она подтолкнула носком ботинка смятую красно-белую пачку. На ней большими буквами было написано: «Мальборо».
– Чистая и сухая, – сказала Уне, подбирая пачку, – скорее всего, он приходил сюда сегодня.
В доме было две комнаты, по одной на каждой стороне коридора, и те, кто жил на маяке, могли выбирать себе любую. Уне попробовала обе двери – они не поддались, тогда она толкнула ближайшее окно. На подоконнике валялись дохлые мухи.
Конец ознакомительного фрагмента.