Сесквоч

Бостон Джон

— Ночь убийства… — подсказал Фенберг. — Есть факты, которые не стыкуются, Джон. С одной стороны, ты жил с этим существом. Ты рассказывал мне, какое он нежное, доброе, внимательное, спокойное и сострадательное — прямо святой Франциск Азисский, покрытый шерстью. С другой стороны, существуют бесспорные факты: десять человек мертвы.

Джон сложил на груди руки и опустил глаза.

— Они не просто мертвы, а расчленены и съедены кем-то или чем-то, обладающим огромной силой. Вы кого-нибудь убивали и ели?

— Конечно, нет.

— Тогда это

твой зверь. Вспомни. Что случилось той ночью, когда была убита Дарла?

— Она должна была прийти на ранчо тем вечером, — сказал Туберский, снова складывая перед собой руки. — Я поймал ее тем утром после протеста, помнишь, после ее ссоры с отцом?

Фенберг кивнул.

— Мы разговорились. Когда я рассмотрел ее поближе, то понял, что она славная девчонка. У нее много проблем с отцом, что мне было понятно. Я пригласил ее на ранчо, если она сможет прийти. Мы подбросили бы дровишек в огонь и поговорили. Тут не было никакого секса, — вспоминал Туберский, подняв брови.

Фенберг сидел на краю койки и слушал.

— Она собиралась приехать около семи, — продолжал Туберский. — Я закончил работу по дому около пяти. Мальчики еще не вернулись домой, и я прилег отдохнуть. Я проспал. Точно помню, потому что посмотрел на часы. Я примерно минуту походил по дому, потом выглянул в окно, потому что она сильно опаздывала. Я увидел машину, но Дарлы не было. Тогда я вышел и увидел ее… — Туберский заговорил о самом страшном. — На лужайке. Да. Ох, Майк. — Туберский устало прислонился к стене. — Я стоял и чувствовал, что ничего не могу сделать. Я помню, что на ней было белое платье и красивое белье. Она была совсем ребенок, и я помню, как смотрел на нее и думал, какой хрупкой и изломанной она выглядела.

Ощущение мокрой травы и холодного ночного воздуха, Дарла. Это была ночь, которую Туберский никогда не забудет.

— Лошади тогда точно взбесились. Я слышал, как они ржали и били копытами о двери конюшни. Я помню это странное чувство. Это был не страх. Не ужас. Это было отступление перед смертью. У меня было такое ощущение, что я, как под гипнозом, должен был стать жертвой. По спине прошлась волна холодного воздуха. Мне хотелось отмахнуться от нее. Там что-то присутствовало, очень близко, и наблюдало за мной.

— Твое существо.

— Я… так не думаю; — Туберский медленно покачал головой. — Это было что-то другое, и очень сильное. Я чувствовал его голод. На ум приходило слово "зло".

— О'кей. Ты стоял над Дарлой…

— Да. — Туберский снова вздрогнул. — Я слышал, как лошади буквально бросаются на стены загона, бьют копытами и ржут. И я подумал, что надо бы пойти туда, пока они не переломали ноги. Когда я побежал туда, я вдруг почувствовал себя как в трансе. Я сделал несколько шагов и остановился.

Туберский не сказал Фенбергу, что слышал Голос. Его что-то остановило.

— Я остановился как вкопанный. Что- то не давало мне войти в загон. Я знал. Каждая клетка моего мозга знала, что… там что-то было, и оно дожидалось меня. Я побежал в дом,

закрыл двери и стал молиться. Потом я вызвал полицию и убежал.

— Вместе с монстром?

— О, нет. Совсем не туда. Я пошел в другую сторону, — сказал Туберский. — Я догадывался, что шериф пойдет искать меня. Я помню, что бежал примерно час и меня отделяло от ранчо несколько миль. Я миновал две гряды холмов на пути к поляне Тимберлен, пересек ее, обогнул озеро и вышел к маленькому магазинчику. Там я позвонил Чарли Два Орла. Я решил, что все будут обвинять меня в убийстве Дарлы, в то время как я точно знал, что это…

— Что это? — спросил Фенберг.

— Не знаю.

— Существо?

— Тогда я тоже так думал, — продолжал Туберский. Он посмотрел на нож, который крутил в руках. — Я хочу сказать, что пошел, чтобы привести его, чтобы оправдаться. Я все время думал, что оно убило дочь Бегана. Я позвонил в ту ночь Чарли и попросил встретиться со мной. Я дал ему деньги. Он купил грузовичок и привозил мне еду, припасы, одежду и все остальное.

Туберский посмотрел на старика с распущенными по плечам седыми волосами. Глаза Чарли были закрыты. Он меланхолично раскачивался вперед и назад, и из его покрытого морщинами коричневого горла исходили те же примитивные напевные звуки.

— Он взывает к миру духов, чтобы они пришли на помощь твоей подружке, — спокойно сказал Туберский.

Фенберг задумчиво потер руки. Он примет любую помощь.

— Итак, ты жил в лагере. Где?

— У Вебстерской Губы. Там есть старая охотничья тропа, она сейчас заброшена. Потом, когда я поймал существо, оно отвело меня в пещеру, в которой бьют минеральные источники. Это было кстати. При такой активности горячих источников меня не могли заметить ночью с воздуха даже с помощью инфракрасных приборов. Но, знаешь, самым страшным было то, что…

— Что?

— Время от времени, примерно один раз в несколько недель, у меня было такое чувство, что то, что убило Дарлу, находилось поблизости и искало меня.

— Когда у тебя было такое… — Фенберг поводил в воздухе руками, — ощущение, существо было с тобой?

Туберский быстро поднял голову:

— Нет.

Чарли Два Орла перестал петь и открыл глаза. Майкл и Джон посмотрели на него.

— Скоро наступят три последних ночи полнолуния цикла Нагома, — сказал он просто. — Через два дня Мандранго вылезет из-под земли и окончательно превратится из монстра в великого демона-волшебника.

— Что такое демон-волшебник? — спросил Фенберг.

— Не имею понятия, — ответил Туберский.

— Это Орден Черного Братства, — вмешался Рыжая Собака Рассмуссен, заговорив первый раз за все время. — Он очень злой и очень сильный. Это человек, рожденный от зверя.

Это было все, что сказал Рассмуссен. Он испугался Чарли Два Орла. Все старые индейцы с их тайными ритуалами и волшебством, которые могли остановить ветер или вернуть назад мертвых, внушали страх Рыжей Собаке. Он повернулся спиной к товарищам по камере.