Сессия: Дневник преподавателя-взяточника
Шрифт:
Выдержав небольшую паузу, вижу, что вниманием этой пёстрой аудитории я уже овладел. Отлично: можно начинать жарить.
– Известно, что в человеческом организме триллионы триллионов клеток. Каждая из них должна работать согласовано с другой с точностью до долей секунды, иначе обменные процессы в организме будут нарушены, и тогда станет возможно все, что угодно – от медленного развития раковой опухоли до мгновенной смерти. Однако вся эта работа в конечном счете координируется мозгом. Элементарный подсчет количества вариантов решений, которые принимает мозг, показывает, что оно на порядки превышает число атомов во Вселенной. Если последнее число, по современным оценкам, равно приблизительно десяти в восьмидесятой степени, то в случае с управлением телом со стороны мозга получается величина, как я уже говорил, большая не в разы, а на порядки. Но это почему-то никого не удивляет! Хотя, если представить нейроны в виде привычных нам компьютеров, то ни одно сетевое объединение подобной техники, будь это сам Интернет, не сможет переработать такое количество информации и за миллиарды лет. Возникает вопрос: как же такое удается нашему мозгу? Я напомню, что тактовая частота работы
Когда мы при встрече с нашими знакомыми идентифицируем кого-то как Ивана Ивановича Петрова, а кого-то – как Петра Петровича Сидорова, то тем самым мы фактически решаем задачу, которая заключается в одновременном анализе отличительных меток – сомножителей, образующих какое-либо число. Любой нормальный человек совершает процедуру идентификации своего знакомого в считанные доли секунды. Известны случаи, когда психически больные люди могли мгновенно и безошибочно перемножать огромные числа – они послужили прототипами для героя Дастина Хоффмана в фильме «Человек дождя». И здесь мы вновь сталкиваемся с отмеченной ранее особенностью мозга – сверхбыстрая и при этом, что очевидно в случаях с людьми типа героя Хоффмана, – неконтролируемая разумом вычислительная способность.
А какая скорость вычислений реально достижима в данный момент? Известно, что для нахождения конкретной пары сомножителей, при перемножении дающих определенное тысячезначное число, на современном компьютере нужно затратить десять в двадцать пятой степени лет. Этот и подобные ему факты используются в ныне действующих алгоритмах шифрования, которые потому и считаются практически абсолютно надежными. Что, в свою очередь, означает, что наш мозг, координирующий деятельность клеток, просто не может быть обычным компьютером. Но тогда каким же компьютером он является? Я сразу уточню, что употребляю здесь выражение «является компьютером», сознавая ограниченность этой аналогии…
…Перевожу дыхание. Сотни глаз направлены на меня подобно прожекторам или рентгенам. Они хотят меня не просто видеть, а просветить насквозь. Но от этого я вдохновляюсь еще больше.
– И ответ здесь, уважаемые коллеги, на мой взгляд, с учетом нынешнего уровня наших знаний может быть только один: наш мозг, точнее – каждый нейрон в нем, – это не цифровой компьютер, а компьютер квантовый. Несомненно, многие из вас или читали, или просто слышали о том, что планируется создание таких устройств, но не все знают, на чем основан принцип их действия. А основан он на том, что любой квантовый объект способен одновременно находиться в огромном числе самых разных состояний, что невозможно согласно житейской логике и здравому смыслу: например, не может кто-то из нас быть и не быть в данном зале одновременно. Однако квантовые объекты способны и не на такое, поэтому процессором в квантовом компьютере должны быть сами атомы. За счет того, что они одновременно находятся во множестве состояний, как раз и будет достигнут колоссальный выигрыш в скорости. Например, обозначенную мной ранее проблему нахождения нужных сомножителей тысячезначного числа будущие квантовые компьютеры станут решать вместо десяти в двадцать пятой степени лет за несколько часов! Как говорят в таких случаях, «почувствуйте разницу»! Сейчас достоверно известно и то, что аналогичный выигрыш в скорости квантовые компьютеры будут иметь также в области обработки сверхбольших баз данных – поиска в них нужной информации. А для квантовых или же подобных им систем – мы сейчас будем предполагать, что глубинные слои мозга и есть такая система – должно быть характерно свойство, которое, возможно, сильнее всего отличает квантовые объекты от объектов классических, с которыми мы имеем дело в повседневности. Это свойство называется нелокальностью и проявляется оно в так называемых «запутанных», или «зацеплённых» системах. Оно характеризуется тем, что объекты, провзаимодействовавшие друг с другом, будут после этого сохранять связь между собой, причем она, эта связь, будет действовать не просто со сверхсветовой скоростью, а мгновенно. Берется частица с каким-то интересующим нас показателем – допустим, что этот показатель равен нулю. Потом частица распадается на две части, одна половина улетает на один край Вселенной, вторая – на другой. Затем измеряем показатель у одной из половинок – предположим, он равен минус единице. Тогда у другой половины мгновенно тот же показатель становится равным плюс единице. Как вторая частица может знать о том, какой показатель в данный момент времени мы обнаружили у ее пары? Это неизвестно. Я опускаю здесь некоторые нюансы, но в целом все происходит именно так.
Вы, вероятно, сейчас задаете себе вопрос: к чему я вам все это рассказываю, ведь тематика нашей конференции посвящена не концепциям современного естествознания. К тому же наверняка многие из вас знают: гипотезы о том, что в определенных клеточных структурах происходят квантовые процессы, существуют уже не одно и не два десятилетия – вспомним хотя бы работы Пенроуза. А рассказываю я это вот для чего. При всех разговорах о квантовом характере мозга и мышления при этом не акцентируется внимание на некоторых аспектах, выводах из этих, как мне кажется, совершенно обоснованных и даже единственно возможных гипотез, которые уже имеют прямое отношение к нам и к тому, ради чего мы здесь сегодня собрались. Для нас сейчас важно лишь то, что у сложной квантовой системы могут быть такие информационные и энергетические свойства, которые будут сохраняться при любых взаимопревращениях и распадах частиц, входящих в данную систему. И для того, чтобы вас не томить, я перейду к разговору об этих неизменных свойствах. При этом я буду считать частицами нас с вами. Есть ли у нас такие свойства, которые сохраняются столетиями, если не тысячелетиями, и при этом практически нисколько не меняются? Есть, и мы все с вами знаем, как они называются –
…Услышав последнюю фразу, народ оживляется: то ли устал слушать, то ли интуитивно почувствовал, что я сейчас собираюсь сказать нечто такое, о чём никто из присутствующих даже не подозревал.
– В качестве характерной особенности российского менталитета очень часто указывают такую черту, как покорность – знаменитое долготерпение русского и шире – российского – народа. Что бы власть имущие с нами не делали, – и я сейчас говорю не только о политическом ее эшелоне, но и самом что ни на есть рядовом – например, власти в том же институте, университете, – мы терпим до последнего. Это и было для меня загадкой, которую я поставил себе целью разгадать. И здесь мне очень помогло то, что долгое время я занимался изучением, если использовать терминологию Карла-Густава Юнга, коллективного бессознательного: архетипами и так далее – все мы понимаем, о чем идет речь.
Одним из важнейших методов анализа коллективного бессознательного Юнг, как известно, считал изучение мифов, сказок, обычаев того или иного народа. А что такое русский народ, кто такие русские? Я сейчас буду говорить именно о них, как бы абстрагируясь от того, что и сам русский на четверть. Обычный дилетантский ответ – это восточные славяне. Конечно же, это не так. Русские – это смесь двух этносов: восточно-славянского, который жил на необъятных равнинных просторах, в частности – на берегах Днепра, и финно-угорского, который жил в таежных лесах. Многие наши соседи – удмурты, марийцы – вот они: современные финно-угры. К ним гораздо позже присоединился монголо-татарский, или просто монгольский этнос. Если же мы посмотрим на русские народные сказки, которые все мы, независимо от национальности, читали в детстве, мы увидим, какие персонажи в них преобладают: волк, лиса, медведь и так далее. Но ведь это типичные лесные обитатели! Значит, на самом деле именно финно-угорское, а вовсе не славянское наследие сидит в нас прочнее всего. Монгольский этнос, правда, оказал огромное влияние на становление нашей нации, ее культуры – не зря же есть пословица «копни поглубже русского». Но монголы – это степные кочевники, а в русском фольклоре, как мы уже поняли, преобладают именно лесные персонажи, и, следовательно, колоссальное влияние на наши корни имеет финно-угорский этнос. Даже название столицы нашей родины – финское: «Моск» – в переводе означает «медведь», «Ва» – это вода. А у финно-угорцев существовал обычай – совершенно потрясающий обычай: я, когда о нем впервые прочитал, чуть со стула не свалился!…
…В зале послышался смешок.
– Я даже не представлял, что такое вообще возможно, но, оказалось, что все-таки возможно. Я адресую каждому из вас простой вопрос: если вам нанесли оскорбление – не рядовое, а серьезное, настоящее оскорбление, какова будет ваша реакция? Наверняка кто-то захочет совершить нечто аналогичное, кто-то захочет отомстить, но уж, во всяком случае, никто не будет делать так, как учит нас христианство: подставлять правую щеку после того, как ударили по левой. ТАК ВОТ, – повышаю я голос, – У ФИННО-УГОРЦЕВ СУЩЕСТВОВАЛ СЛЕДУЮЩИЙ ОБЫЧАЙ: ПОСЛЕ ТОГО, КАК ЧЕЛОВЕКУ НАНОСИЛИ ОБИДНЕЙШЕЕ ОСКОРБЛЕНИЕ, ОН ШЁЛ К ДОМУ СВОЕГО ОБИДЧИКА И ВЕШАЛСЯ У НЕГО НА ВОРОТАХ В ЗНАК ПРОТЕСТА!!
Сказав это, я выжидаю паузу. Общий секундный ступор. Потом весь зал разражается громовым «Ха-ха-ха-ха-ха-ха!»
– Вот так же и мы с вами. Наш человек, если он действительно наш человек, не станет бунтовать! Он будет лежать на кровати, деградировать, спиваться, а в итоге пойдет и повесится на воротах коттеджа нового русского. Вот так и действует коллективное бессознательное. Мы все забыли о своих корнях. Казалось бы, это было давным-давно, но это сидит в нас и действует изнутри. Поэтому вот она, наша судьба. Именно поэтому мы – обреченный народ. А то, что было монгольское завоевание или, как утверждает Лев Гумилев, симбиозное сосуществование, только усугубило ситуацию. Я прекрасно помню, как еще в школьных учебниках истории писалось о том, какие обычаи действовали в войске Мамая, хана Батыя и прочих монгольских полководцев: вся армия поделена на группы по десять человек, и если с поя боя убегал один, то казнили всех, кто был с ним в одной десятке. Казалось бы – зачем, ведь они ни в чем не виноваты? Может быть, они очень даже храбро сражались? А, неважно! Был рядом – значит, виноват! Вот также и мы. Если представить себе гипотетическую ситуацию, что среди нас появится какой-то безумно храбрый товарищ, который поставит себе целью свергнуть ту систему, которую он считает несправедливой, его скорее всего сдадут собственные друзья или соседи – потому что так безопаснее. Что будет свидетельством того, что в друзьях и соседях прочно сидит и действует монгольское коллективное бессознательное.
Или возьмем другой актуальный пример – коррупцию. Все мы знаем, что с нас дерут деньги на каждом шагу – теперь даже за то, чтобы устроить ребенка в детский сад. Может быть, я перегибаю палку, но мне кажется, что кто-то из наших политологов верно сказал: если бы мы давали меньше, то с нас бы и брали меньше! Однако мы по-прежнему даем, и все продолжается, как раньше…
…В этот момент меня так и подмывает прокричать: «А эти молодые гибриды волчат и овец, наши студенты! Если бы они, идиоты, поняли, что любой преподаватель, вступающий в неформальные отношения с ними, на самом деле только рискует! Если бы они просто отказались платить, пригрозив УБЭПом, то никто ничего бы с ними сделать не смог – максимум поставить тройку на экзамене. Вся их вшивая стипендия за полгода, которую они получают, вполне сопоставима с отчислениями, которые они делают нам, товарищи, или даже в разы меньше! Единственное оправдание для их овечьей робости – это то, что цена за хорошую оценку бывает копеечной. Но в любом случае они дураки. Благодаря их тупости мы с вами, друзья, собираем такие суммы, которые и не снились работягам на фирмах, хотя они пашут с девяти до шести каждый день. Единственные выигрывающие от всей этой бараньей стадности нашей молодежи – мы! И храни, Господи, этих юных финно-угорцев с зачётками! Аминь!». Но, конечно, ничего подобного я не говорю и тем более не выкрикиваю, а просто веду свою речь к завершению на драматично-высокой ноте: