Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
— Ах, как мне не хочется уходить от тебя! — вырва¬
лось у визиря помимо воли, но он тотчас овладел собой
и проговорил, поднимаясь: — Нам нужно держаться
осмотрительней.
— Еще минутку! — воскликнула Аббаса, удерживая
мужа на подушке.
— Ты боишься остаться одна? — спросил он и попы¬
тался успокоить ее: — С соизволения аллаха близок час
нашего единения.
— Нет, не боюсь! Иди, мой любимый!
Они посмотрели друг
ли больше, чем можно сказать словами.
Джаафар встал и надел тюрбан.
— Не покидай свой дворец, пока я не пришлю к тебе
гонца, — наказал он, обнимая ее на прощание.
— Я буду молить всемилостивого и всемилосердио-
го! — пообещала Аббаса.— Иди, мой господин! Да храпит
тебя аллах!
— «Мой господин»? — почувствовав во рту привкус
горечи, повторил Джаафар. — Скажи лучше «мой раб».
По законам шариата, по обычаям арабов хашимитская
кровь — это кровь повелителей. А ты, как сестра эмира
правоверных...
— Я признаю только один закон, — возразила она, и в
голосе ее прозвучал упрек, — закон аллаха, только одни
обычаи — обычаи справедливых людей. По этому закону,
по этим обычаям ты — мой господин.
— Благодарствую, Аббаса! Прощай! Пока мне нель¬
зя к тебе приходить.
— Мне будет трудно, мой любимый! Но я выдержу, —
решительно проговорила Аббаса и дважды громко хлоп¬
нула в ладоши.
Это был условный сигнал, по которому, как всегда,
явилась Атба. Служанка вывела визиря из дворца так, что
его никто не заметил, и проводила до калитки, где поджи¬
дал Хомдан с лошадьми»
Глава XX
ПО ДОРОГЕ К ДВОРЦУ
МУХАММЕДА АЛЬ-АМИНА
Фадль, которого мы покинули в тот момент, когда он
вызволил придворного поэта из беды, приказал садиться
на лошадей, и всадники двинулись в путь.
Абуль Атахия не отставал от своего спасителя. Слова
доноса едва не срывались с его языка. Если бы он не до¬
гадывался, что Атба действовала по повелению могу¬
щественной госпожи, трудно сказать, как бы дальше раз¬
вернулись события. Вознаграждение манило сребролюб¬
ца, но торопиться он бы, пожалуй, не стал; конечно, не
из жалости к детям, которых в случае обнаружения тай¬
ны едва ли не ожидала верная смерть, а вследствие почти
непреодолимого страха перед вспыльчивостью халифа и
прозорливостью визиря.
Вдали над ристалищем, где начиналась подготовка к
конным состязаниям, в лучах солнца
пыли. Улица, на которую выехали Фадль и его спутники,
отлого спускалась к Багдадскому мосту. На переправа
царило оживление. По деревянным мосткам, уложенным
па барках, двигались вереницы людей, мулов, лошадей и
верблюдов. Одной рукой погонщики держались за протя¬
нутые вдоль бортов толстые канаты — одновременно они
служили и ограждением, — другой вели взбудораженных,
перепуганных животных, часто осаживали их, успокаи¬
вали. Крики, фырканье, рев, ржание сливались в -один
неумолчный гул.
Но доезжая до переправы, всадники спешились. Пода¬
вая пример, Фадль опустил на лицо покрывало. Это была
необходимая предосторожность: по обеим сторонам моста
круглосуточно дежурили тайные люди, — один аллах знал,
кому они служили и что замышляли.
За Багдадским мостом путь к дворцу первого престоло¬
наследника пролегал по ар-Русафе и вдоль берега Тпгра
тянулся на юго-восток, пересекая аль-Мухаррем.
Всадники торопились. Мухаммед аль-Амин поджидал
белых рабынь к завтраку, но утро уже прошло. Станови¬
лось жарко. Фадль опаздывал. Ему не терпелось доложить
об удачной покупке, и он, стараясь наверстать упущен¬
ное время, подгонял взмыленного скакуна.
Каждая услуга аль-Амину приближала Фадля к дости¬
жению заветной мечты — получению должности визиря.
Молодой повеса ненавидел Джаафара ибн Яхио за то, что
вознесшийся вольноотпущенник имел наглость поддержи¬
вать второго престолонаследника, выскочку аль-Мамуна;
эти Бармекиды совсем распустились, пи во что не ставят
хашммитов, этак они подберутся и к трону! Проклятого
перса выдвинул Харун ар-Рашид. Хорошо бы, конечно,
если бы эмир правоверных его и сбросил, но на это трудно
рассчитывать. В запасе у Фадля имелся другой план,
хитроумный и тонкий. Пробьет час, когда халифом станет
аль-Амин. Джаафару тогда несдобровать. Место визиря
будет свободно. Вот тогда-то и вспомнятся все услуги...
Освобождение Абуль Атахии тоже играло на руку, —
авось поэт тогда и пригодится. Словом, хорошо все то,
что может быть использовано против вольноотпущен¬
ника.
Ко дворцу Мухаммеда аль-Амина вела широкая, уса¬
женная буковыми деревьями аллея. Дворец был окружен
парком II защищен, словно крепость. Влево и вправо от
тяжелых железных ворот, которые с трудом Открывали