Сестра Керри
Шрифт:
— Я уже говорила вам об этом, Мэгги, и больше повторять не желаю! — сказала она.
Герствуд лишь мельком взглянул на жену. Она сидела нахмуренная. Ее манера держаться вызывала в нем сейчас крайнее раздражение.
— Ты уже решил, Джордж, когда ты возьмешь отпуск? — вдруг обратилась к нему миссис Герствуд.
В это время года они обычно обсуждали планы летнего отдыха.
— Нет еще, — ответил он. — Я страшно занят.
— Не мешало бы тебе поскорее прийти к какому-то решению, если мы собираемся куда-либо ехать.
— Но, по-моему, у нас еще много времени впереди, — возразил ей муж.
— Этак можно прождать до конца лета! —
— Опять старая песня! Послушать тебя, так выходит, как будто я ничего не делаю.
— Я хочу знать окончательно! — так же раздраженно повторила миссис Герствуд.
— У тебя еще много времени впереди, — стоял на своем муж. — Ведь ты же не поедешь до конца бегового сезона.
Его злило, что этот разговор зашел именно сейчас, когда ему хотелось думать совсем о другом.
— Может быть, и поедем! Джессика не хочет ждать так долго.
— Зачем же в таком случае понадобился тебе сезонный билет? — спросил Герствуд.
— Уф! — вырвалось у миссис Герствуд, постаравшейся вложить в этот звук все свое возмущение. — Я вовсе не желаю вступать с тобой в пререкания!
С этими словами она поднялась с места, намереваясь выйти из-за стола.
— Послушай, что это с тобой происходит в последнее время? — произнес Герствуд, тоже вставая, и тон его был так решителен, что жена невольно остановилась. — Неужели с тобой разговаривать нельзя?
— Разговаривать со мной можно, — ответила миссис Герствуд, напирая на первое слово.
— Я бы этого не сказал! А теперь, если ты хочешь знать, когда я могу уехать с вами, изволь: не раньше чем через месяц. Впрочем, может быть, и позже.
— Тогда мы поедем без тебя.
— Вот как? — насмешливо произнес Герствуд.
— Да, поедем!
Управляющий баром был изумлен решительным тоном жены, но вместе с тем это еще больше обозлило его.
— Ну, это мы еще посмотрим! — воскликнул он. — Я нахожу, что в последнее время ты что-то слишком уж стала командовать! Ты, кажется, собираешься решать все дела за меня. Но этого не будет. Я не позволю тебе командовать там, где дело касается только меня лично. Хочешь — поезжай, но меня такими разговорами спешить не заставишь!
Герствуд был разъярен. Его темные глаза сверкали. Он скомкал газету и швырнул ее на стол. Миссис Герствуд не добавила больше ни слова. При последних словах мужа она повернулась и вышла из комнаты. А он постоял в нерешительности еще несколько секунд, потом снова сел, отхлебнул кофе, затем встал и отправился на первый этаж за шляпой и перчатками.
Миссис Герствуд вовсе не предвидела подобной сцены. Правда, она вышла к завтраку несколько не в духе; к тому же все мысли ее были заняты обдумыванием одного плана. Джессика обратила ее внимание на то, что бега далеко не оправдали их ожиданий. Они не давали в этом году особых возможностей в смысле выгодных знакомств. Красивая девушка вскоре убедилась, что бывать каждый день на бегах чрезвычайно скучно, а в этом году, как назло, публика рано стала разъезжаться на курорты и в Европу. Несколько молодых людей, интересовавших Джессику, уехали в Вокишу. Она тоже стала подумывать о поездке на этот курорт, и мать соглашалась с ней.
Миссис Герствуд решила обсудить вопрос о Вокише с мужем. Садясь за стол, она обдумывала план, предложенный дочерью, но почувствовала, что атмосфера для такого разговора мало благоприятна. Миссис Герствуд и сама не знала, из-за чего началась ссора. Все же она решила, что ее муж — зверь
Герствуд тоже находился под тягостным впечатлением ссоры, пока не пришел в бар; оттуда он направился на свидание с Керри, и тут им овладели совсем другие чувства: любовь, страсть, протест. Мысли, словно на крыльях, опережали одна другую. Он не мог дождаться минуты, когда, наконец, увидит Керри. Что ему ночь, что день, если нет ее? Керри должна и будет принадлежать ему.
А Керри, с тех пор как рассталась накануне со своим возлюбленным, жила в мире чувств и мечтаний. Она прислушивалась к пылким разглагольствованиям Друэ, пока он говорил о ней, но была весьма невнимательна к тому, что он говорил о себе. Насколько это было возможно, она старалась держать его на расстоянии, а мысли ее полны были пережитым успехом. Страсть Герствуда казалась ей чудесным дополнением к тому, чего она сумела достичь, и ей хотелось поскорее узнать, что он скажет ей при свидании. Она жалела его той особой жалостью, которая находит нечто лестное для себя в страдании другого. Керри впервые смутно ощутила едва уловимую перемену, которая происходит с человеком, попадающим из рядов просителей в ряды дарующих блага. В общем, она была очень счастлива.
На следующий день, когда выяснилось, что газеты ни словом не обмолвились о спектакле, вчерашний успех, потонув в потоке повседневных мелочей, утратил значительную долю своего блеска. Даже Друэ говорил теперь не столько о ней, сколько для нее. Он инстинктивно чувствовал, что ему необходимо как-то перестроить свои отношения с Керри.
— Я надеюсь еще в этом месяце покончить со своими делами, и тогда мы обвенчаемся, — сказал он на следующее утро, снуя из комнаты в комнату и прихорашиваясь перед тем, как отправиться в город. — Как раз вчера я говорил об этом с адвокатом.
— О, это одни слова! — сказала Керри.
Она чувствовала себя теперь настолько сильной, что решила подтрунить над ним.
— Нет, не слова! — воскликнул Друэ с необычным для него жаром и тут же добавил умоляющим тоном: — Почему ты мне не веришь, Керри?
Та лишь рассмеялась в ответ.
— Отчего же — верю! — сказала она через некоторое время.
На сей раз самоуверенность ничем не могла помочь Друэ. Хотя он и был человеком весьма мало наблюдательным, он все же чувствовал, что в последнее время вокруг него происходит что-то непонятное, не поддающееся его разумению. Керри по-прежнему была с ним, но она стала уже не такой беспомощной, как раньше. В ее голосе звучали теперь совсем новые нотки. Она больше не смотрела на него глазами зависимого существа.
У молодого коммивояжера было такое ощущение, словно на него надвигается туча. Это придало новую окраску его чувствам и заставило его осыпать Керри знаками внимания и ласковыми словечками, чтобы как-то защититься от беды.
Вскоре после ухода Друэ Керри начала готовиться к свиданию с Герствудом. Она поспешила привести себя в порядок и, быстро покончив с этим, сбежала с лестницы. На ближайшем перекрестке она прошла мимо Друэ, но они не видели друг друга.
Друэ забыл захватить какие-то счета, которые ему необходимо было представить в контору, и потому вернулся домой. Быстро поднявшись наверх, он влетел в комнату, но нашел там только горничную, занятую уборкой.