Сестра луны

Вульф Мара

– Это Гламорган, – пояснила я. – Царство Морриган. Мы должны быть очень внимательны. Не заходим ни в какие комнаты. Ищем только проход, который ведет в шато, и надеемся, что доберемся туда раньше Регулюса.

Калеб вытащил один факел из кронштейна и протянул Эме вторую руку. Поколебавшись мгновение, она переплела свои пальцы с его.

Я нахмурилась, но ничего не сказала.

– Давайте приведем подкрепление, а потом покажем Регулюсу, кому принадлежит этот мир. – Страх камнем осел у меня в животе. Эзра не должен погибнуть. А Лорану нужна помощь, как и всем остальным, кого мы там оставили. Я все сделаю, чтобы предотвратить их смерть. Даже спущусь опять в Зал мистерий и попрошу Кубок

сохранить им жизни. Если это будет последней возможностью, я заплачу любую цену, какую бы ни запросил артефакт.

– Если Лоран мертв, я лично перережу глотку Регулюсу. – Маэль выглядела измученной и отчаявшейся, однако так же упрямо подхватила факел, после чего мы пошли за Калебом в сырую темноту.

Мои опасения были напрасны. В этот раз не было ни единой двери, желающей заманить нас в какую-нибудь комнату. Только стены. Стены, по которым, как слезы, стекала влага, и иногда разветвляющиеся коридоры, которые, правда, были еще уже. Мы оставались в главном. Воздух пах затхлостью. Дважды я спотыкалась и чуть не падала, потому что пол оказался скользким, а мы шли гораздо быстрее, чем это было разумно при сложившихся обстоятельствах. Моя вера в то, что мы скоро обнаружим подъем, угасла, поскольку путь простирался, казалось бы, до бесконечности. Что произойдет, если мы никогда не выберемся наверх? С каждым метром увеличивалось ощущение надвигающейся опасности. Я старалась подавить его и вглядываться во тьму перед нами, но у меня не получалось. Звук наших шагов по каменному полу слишком громким эхом разносился по узкому коридору, а мгла проглатывала свет от факелов практически сразу.

Калеб пошел медленнее, когда Эме споткнулась, и пусть мой страх за Эзру с каждой минутой становился все сильнее, я порадовалась маленькой передышке. И в изнеможении привалилась к влажной стене.

– Почему наше волшебство просто рикошетило от стольких демонов? – задала я вопрос в тишину, в которой, кроме нашего сбившегося дыхания, вообще ничего не было слышно. Мой голос отразился от стен.

Калеб выждал показавшуюся чересчур долгой секунду, прежде чем ответить:

– Ваша магия всегда была тем, чего мы боялись больше всего. У Регулюса эта фобия особенно сильна. Но, в конце концов, он верховный король, в чьих руках сейчас находится судьба Кериса. Его избрали, потому что другие князья считали, что он лучше, чем кто-либо, справится с ситуацией. Мы не знали, что нас ожидает после того, как истечет срок действия Пакта. С тех пор как нас изгнали, у нас не сохранилось никакого контакта с вашим миром. Естественно, были разные предположения. Могло случиться так, что никто уже не помнил о нашем существовании. Что больше не осталось ведьм и магов. А самой ужасной версией для нас представлялось возвращение в мир, полный магии. К этому нужно было подготовиться. Мы не должны были оказаться перед вами такими же беспомощными, как тогда. Большинство наших ученых считали, что магически одаренные правят миром и уничтожат любого демона, который после истечения Пакта ступит на ваши земли.

– Что ж, это явно оказалось заблуждением, – пробурчала Маэль. – Вы очень расстроились?

– Да, капельку. – Я расслышала улыбку в словах Калеба. – Никто из нас не думал, что обычные люди управляют жизнью этого мира. Так что это стало настоящим сюрпризом.

– Благодаря вам эта ошибка исправлена, – сказала Маэль.

– Какая ирония судьбы. – Он покачал головой. – То, чего мы опасались сильнее всего, произошло, когда мы решили во что бы то ни стало это предотвратить.

– Вот почему никогда не следует желать слишком многого. – Эме посмотрела на него снизу вверх.

– Ты не ответил на мой вопрос. Как вы добились того, чтобы наши заклинания не действовали? Как Регулюсу

удалось… приобрести иммунитет, и почему ты раньше ничего нам не говорил? Эзра об этом знал?

Калеб поднял факел чуть выше, чтобы заглянуть поглубже в коридор, но определенно понимал, что ответа не избежать. Он пошел дальше.

– Эзра знал, Михаил и София тоже. Они могли бы сказать вам, если бы захотели.

– Но как он это сделал? – почти шепотом спросила Эме, а я вновь задалась вопросом, какие еще тайны хранил Эзра.

– Вскоре после выборов Регулюс повелел нашим врачам, ученым и мудрецам найти что-нибудь, чем мы сумели бы защитить себя. Он был одержим идеей, что в день, когда барьеры падут, на Керис ворвется армия одаренных. Хотел быть во всеоружии.

– На Керисе есть ученые и врачи? – Маэль подошла поближе к Калебу.

– Конечно. У демонов тоже иногда бывает насморк.

Она тихо рассмеялась, но прозвучало это невесело.

– Через какое-то время наши ученые выяснили, что желаемыми свойствами обладает самарий.

– А это не металл? – уточнила я. – Я думала, что из него у вас деревья?

Его пальцы все еще были переплетены с пальцами Эме.

– Я уже как-то пытался объяснить тебе, что Керис и этот мир не такие уж и разные. Наши деревья – просто деревья. И да, самарий – это металл. Он очень редкий, и мне кажется, что в вашем мире он тоже есть.

– Это редкоземельный металл, – подтвердила Маэль. – Но разве он не слишком часто оказывается загрязнен?

– Понятия не имею, о чем ты, – сказал Калеб. – Наши ученые почти не сомневались, что он нас защитит. Осталась только одна проблема – мы не знали, как его испробовать. Барьер был плотно запечатан, и поэтому четыре года назад, когда он вдруг стал проницаемым, это показалось нам подарком судьбы. Регулюс отправил на вашу сторону первых шпионов, и те вернулись невредимыми. Они рассказывали невероятные вещи.

– А вот теперь я заинтригована. – Не заметить иронию Маэль было просто невозможно.

– Мы узнали, сколько сейчас жило людей и как мало по отношению к их числу количество магически одаренных. Мерлин уже умер, а наследник с его способностями так и не родился. Мы всегда исходили из теории, что в следующих поколениях магия будет расти. – Калеб повернулся к нам. – После того как мы все это поняли, Регулюс принял решение вернуться в ваш мир. Мы не смогли его переубедить. Аарванд действительно пробовал. Мой брат считает это своей ошибкой.

– Почему? – спросила я и снова похолодела, вспомнив ледяной взгляд, которым смерил нас на Источнике Аарванд Коралисский.

– Он не верит, что нам удастся долго прожить в этом мире.

– Вам и не удастся, – произнесла Эме. – Если не одаренные, то люди начнут на вас охотиться. Им не нравится делиться. Никто не знает этого лучше, чем мы.

– Почему Регулюс не прислушался к твоему брату? – перебила ее я.

– Потому что верховный король не любит, когда его поучают, и в целом считает, что прав. Он продолжил подгонять ученых. Хотел обеспечить самарием всех демонов до единого. Но запасов не хватило. Добывать его долго и трудно. Поэтому они экспериментировали с разными добавками, что в итоге привело к страшным побочным эффектам.

Мы, как зачарованные, слушали, пока он говорил. По коридору пролетел порыв холодного ветра, а следом за ним – вой. Я так сильно вздрогнула, что едва не выронила факел, который забрала у Маэль. Мы остановились и собрались поближе друг к другу.

– Miridiem, – произнесла я, и на стены легла мерцающая пыль.

– Я бы не стал, – заметил Калеб.

Я подняла факел выше. Лицо у него побледнело.

– Нас кто-то преследует? – спросила Эме. – Кто-то из приспешников Регулюса?