Сестра мертвых

Хенди Дж. С.

И все же останков Магелии в этой могиле не было.

*

Магьер лежала в углу теткиной хижины, свернувшись калачиком в одеялах. По пути сюда, у общинного колодца, где Лисил пытался отмыть себя и Магьер от следов крови, она попросила его рассказать тетке Бее о сегодняшних событиях – все, что он сочтет нужным. Когда они вернулись в хижину, тетка Бея уложила Винн в свою кровать, а Лисил устроил Магьер в углу на одеялах.

Завтра они отправятся в Кеонск, хоть эта идея и не пришлась по вкусу Лисилу. Они выедут в путь

рано утром, до того как по деревне успеет разойтись весть о том, что случилось этой ночью на кладбище.

Магьер слышала тихий голос Лисила, который, сидя у стола, вполголоса беседовал с теткой Беей, слышала, но не прислушивалась – мысли ее, затуманенные усталостью, бродили далеко.

Там, на кладбище, ярость поглотила ее целиком… но она помнила лицо Лисила.

Ночь, которую она видела глазами дампира, сверкала ослепительным алмазным блеском, но сияющие светлые волосы Лисила обожгли ее глаза, точно нестерпимо яркое солнце. В смятении она протянула к нему руки, готовая наброситься на него, растерзать…

А потом в ней родилось сомнение… и вслед ему – странное, непостижимое желание.

Он заговорил, и вначале она слышала только одно слово – «Магьер».

Это было ее имя. Да, ее имя.

Янтарные глаза, смотревшие на нее, влекли и манили, точно драгоценные камни, и хотелось завладеть ими, спрятать, скрыть от всех – для себя одной…

Эти волосы, эти глаза… у них было имя. Она помнила, как обхватила ладонями это лицо, как в височных жилках под ее пальцами пульсировала кровь… помнила и вкус этой крови. При этой мысли она задохнулась от отчаяния.

«Нет… о нет… опять… Лисил… ох, Лисил…»

Вслед за отчаянием на нее нахлынул ужас.

И так было до тех пор, пока Лисил не подался к ней, не поцеловал ее окровавленные губы, пока она, потрясенная, не взглянула в его лицо и не увидела в нем и тени отвращения. В том самом лице, которое пробудило ее от безумного дампирского голода.

Лежа в постели, Магьер услышала, как в дверь тихонько поскреблись. До нее едва доносился приглушенный, как в тумане, голос – это Лисил, впустив Мальца, резко отчитывал его. Пес осмотрелся по сторонам, подошел к Магьер и обнюхал ее голову. Повернувшись на бок, Магьер поглядела на него из-под полуприкрытых век – и тут мысли ее смешались, а затем из этой сумятицы почему-то вынырнуло на редкость отчетливое воспоминание.

Вот Она идет по прибрежному белашкийскому тракту, вот они впервые входят в Миишку. Рынок на северной окраине города в этот час многолюден, здесь покупают и продают все, что только может понадобиться честному горожанину. Пахнет теплыми свежими булочками, пахнет копченой рыбой, пахнет еще чем-то, таким же простым и приятным…

Магьер снова взглянула в прозрачно-голубые глаза пса:

– Нет, Малец, возвращаться еще рано. Мы едем дальше.

Пес смешно наморщил нос и, неспешно отойдя, улегся на пол у кровати, на которой спала Винн.

В комнате стало темно, и только от очага, в котором едва теплился огонь, исходил неяркий красноватый свет. Одеяла зашевелились, и в постель забрался Лисил. Он улегся

рядом с Магьер, и она тотчас запустила пальцы в его волосы, нежно прикоснулась ладонью к его смуглой щеке.

– Я хочу помнить твое лицо, – прошептала Магьер. – Оно хранит меня от тьмы.

ГЛАВА 7

Проснулись они задолго до рассвета и, подгоняемые ворчанием тетки Беи, проворно укладывали вещи, чтобы покинуть деревню, прежде чем их увидит кто-то из местных жителей. Магьер, пока шли сборы, держалась необычайно тихо и подала голос лишь однажды, когда прощалась с теткой. И все с тревогой поглядывала на Бею, которая бойко менялась с Винн пакетиками разнообразных трав. Лисил все это время торчал, переминаясь с ноги на ногу, около своего пони.

Прошлой ночью, вопреки его ожиданиям, тетка Магьер бровью не повела, выслушав рассказ о событиях в замке и на кладбище, – впрочем, Лисил так и не рассказал ей, почему он отправился на кладбище вслед за Магьер. Бея и сама приметила, как переменилась ее племянница. Слушая Лисила, она хранила печальное молчание и только изредка кивала.

Когда уже наступило время садиться в седло, Бея напоследок подошла к Лисилу.

– Ты уж побереги себя, – сказала она тихо, так чтобы не слышали остальные. – Чтобы удержаться на ногах между инстинктом и знанием, – она поочередно указала взглядом на Магьер и Винн, – тебе понадобится мудрость.

В глазах Лисила защипало – он не ожидал, что единственная родственница Магьер так скоро одарит его своей ворчливой благосклонностью.

– Не надо бы тебе здесь оставаться, – так же тихо проговорил он. – Знаешь, у нас в Миишке есть свой дом.

Лицо Беи помрачнело, как древинкское вечно пасмурное небо.

– К худу или к добру, а мой дом здесь.

– Но ты все же подумай об этом, – попросил Лисил.

Поставив ногу в стремя, он вскочил в седло и с высоты пони поглядел на Бею. Ее морщинистое лицо было и круглее, и смуглее, чем у Магьер, но на самом-то деле они были очень схожи.

– Ладно, – отвечала она, – подумаю.

– Хорошенько подумай, – с нажимом промолвил полуэльф, вручая ей сложенный в несколько раз листок бумаги, – а не то мы вернемся, и уж тогда ты точно не оберешься хлопот.

Ближе к утру, пока все остальные спали, Лисил вырвал из дневника Винн чистый лист. Он написал краткое рекомендательное письмо Карлину и Калебу, которые остались в Миишке, а в письмо завернул шесть серебряных монет для Беи – на дорожные расходы. Полуэльф всем сердцем надеялся, что тетка Магьер последует его совету.

– Если передумаешь, – продолжал он, – отправляйся в Миишку, найди там Карлина или Калеба и покажи им это письмо. Оба они хорошо знают мой почерк, а написано здесь, что ты приходишься Магьер теткой. Они устроят тебя в «Морском льве». Не подумай только, что это благотворительность. Калебу никогда не помешает помощница.

Тетка Бея глянула еще разок на письмо и сунула его в карман фартука. Карие глаза ее потеплели, и она дружески похлопала Лисила по ноге.

– Береги мою племянницу, – только и сказала она.