Сестра

Усов Серг

— Ты уже спать? — отмывшийся от пота и вытершийся до красноты Гнеш немного удивился — обычно сестра отправлялась спать позже всех. Тем временем, рабыни только ещё наводили порядок в кухне, а Рудий вычерпывал и выносил воду из большой бадьи, в которой Вика помылась.

— Ага, — кивнула она, — Меня не беспокоить, даже если конец света придёт.

От вопроса, насчёт конца света, Гнеш удержался — понемногу начинал привыкать к её заскокам.

В своей комнате, Вика хотела, на всякий случай, подпереть дверь табуреткой — сказать Рудию сделать задвижку она всё время забывала — но потом отмахнулась от этой мысли. Рано

или поздно, ей придётся кое-что о себе раскрыть. И Гнешу, который и так уже многое знает и о многом догадывается, и своим рабам, которые, кажется, тоже начинают прозревать.

Заклинаниями Малое Исцеление, она пару ночей лечила Рудия и Желу. Понемногу. Так, чтобы они могли приписать своё изменившееся состояние здоровья изменившимся условиям жизни. По всей видимости, Вика всё же переборщила, потому что уже на третий день после их покупки, Жела стала выглядеть привлекательной молодой женщиной, даже чуть моложе своих тридцати двух лет, у Нюры исчезли проблемы с зубами, от чего и она сама, и её родители пребывали в серьёзном недоумении, а Рудий, после употребления, традиционного здесь, разбавленного вина, как раньше, не требовал продолжения банкета. «Мы вас вылечим. Алкоголики — это наш профиль»- вспоминалась ей фраза из «Кавказской пленницы», при виде ограничивающего себя в выпивке Рудия.

Скинув с себя импровизированный халат, получившийся из переделки Желой специально купленного, прямого кроя, платья, большого размера, Вика одела брючной костюм, из тонкой коричневой кожи, подобный тем, в которых тут часто ходили наёмницы и караванщицы, и которые, часто, также использовались женщинами среднего сословия, отправляющимися в поездки или путешествия.

Войдя в Скрыт, она Прыжком переместилась в закуток, в котором устроилась подозрительная парочка.

— Стемнело уже, Толстый, — прогнусавил коротко стриженный, почти под ноль, среднего роста крепыш, с ввалившимся носом, — Долго ещё здесь торчать будем?

Его напарник, не толстый, а, скорее, полноватый молодой мужик, с лицом добродушного купца, дёрнул плечом.

— Хватит ныть, Щука, — он отбросил в сторону огрызок груши, — Как ребёнок, прям. Пусть уснут все.

Оба гостя сидели рядом на корточках, прислонившись спинами к забору участка Шантонов.

Вика, увидев гостей, усмехнулась и, не мудрствуя лукаво, пристроилась в трёх — четырёх шагах от них. Она слушала разговор и ждала начала их действий.

Зная массу приёмов членовредительства, Вика хотела в подходящий момент, не прибегая к радикальному решению вопроса, просто нанести одному из них или обоим, если понадобится, травмы, которые сделают их миссию невыполнимой.

Только проделать это она хотела так, чтобы её вмешательство в события оказалось не обнаруженным.

— Из-за тупой молодой клушки, столько предосторожностей, — пробубнил Щука, — Темно уже. Можно брать и тащить к Киту. По пути разложим. Я знаю пару хороших местечек, где это можно будет спокойно сделать. Так-то девка красивая. Позабавимся на славу.

«Купец» вздохнул.

— Не знаю, насколько эта курица тупая, но вот ты-то, точно, тупой, Щука, — он даже не поворачивал головы, когда говорил со своим напарником, — Там пацан в доме и трое рабов. Крик поднимут. Ты забыл, что Кит сказал? Шума не поднимать. К тому же, глупая твоя голова, откуда ты знаешь, кто её топчет? Может, даже кто-то из аристократов. Денег-то у девки,

походу, немало. Откуда? Не всё тут просто. Хочешь неприятности Киту доставить?

— Да какие неприятности? — хохотнул Щука, — Одни приятности с такой-то девахой. Рабы пикнуть не посмеют. Пацанёнка прибьём. А эту…

Толстый, не дав тому договорить, вдруг, неожиданно для крепыша, резко встал и схватил его за горло железной хваткой.

— А, насчёт позабавиться, — он, держа своего напарника за глотку, резко поднял его на ноги. Вике даже показалось, что Толстый сейчас Щуке голову оторвёт, — То Кит с тобой позабавится, сучонок. Побудешь у него девочкой, — он тряхнул гнусавого так, словно тот был тряпичной куклой — силы в Толстом, похоже, было немеряно, — Попробуй, только, ещё какие-нибудь свои дурацкие предложения делать. Понял?

Вика была изумлена, как быстро добродушный «купец» превратился в матёрого уголовника.

— Прости, Толстый.

Урок на младшего напарника подействовал хорошо — Щука замолчал и даже старался не смотреть в сторону старшего. Дальше, они довольно долгое время сидели молча. Толстый продолжал всё время что-то жевать, доставая всякую снедь из, видимо, заранее приготовленного, небольшого мешка с продуктами.

Планы Кита насчёт неё Вике теперь были совершенно понятны.

Молодая девушка пришла с крупной суммой денег, довольно легко с ними рассталась — значит, денег у неё полно. Пришла сама в сопровождении наёмных охранников — значит, ни мужа, ни старшего брата, ни отца нет. Во всяком случае, по-близости.

И, в то же время, откуда-то у неё немалые деньги были? Значит, имеет богатого покровителя. Вполне возможно, из аристократов.

Поэтому, её и будут стараться взять, как говорится, без шуму и пыли.

Вике не совсем было понятно, зачем Киту, владельцу респектабельной, по местным меркам, таверны, заниматься такими тёмными делишками. Но, по всей видимости, для него образ успешного ресторатора — это лишь прикрытие.

— Вот теперь, кажется, пора.

Исходя из чего, Толстый так решил, Вика не поняла. Но, раз, пора, значит, пора.

Она вместе с ними прошла к своему забору и, увидев, что они собрались через него перебираться, сама, без помощи заклинания Прыжок, легко его преодолела — полученным навыкам Вика, с каждым разом, радовалась всё больше.

— Давай, ты первый, — негромкий голос Толстого был спокоен.

Щука зацепился руками за верх, подтянулся, перевалился и спрыгнул вниз.

Высота забора была небольшой, полтора человеческих роста. Казалось бы, что могло произойти, при преодолении такого несерьёзного препятствия? Но ведь бывает же, что и на ровном месте спотыкаются, и, говорят, что иногда и в луже тонут.

Вика, словно, видела себя со стороны. Как она продвигается ещё на пару сантиметров чуть дальше. Вот, она немного приседает, чтобы обеспечить нужный угол толчка. Как она сдвигается правее и ловит момент приземления Щуки, чтобы мягко подправить его голеностоп — совсем чуть-чуть, совсем легко. И случилось маловероятное, в таких обычных, простых обстоятельствах невозможное.

Как Щуке удалось сдержать истошный вопль, будет знать теперь только сам Щука. Наверное, внушение от Толстого, полученное перед этим, его дисциплинировало. Но и утробный протяжный рык боли, раздавшийся из быстро им зажатого ладонью рта, был в ночной тишине хорошо слышен.