Сестра
Шрифт:
Посмотрев на молодого деревенского парнишку, довольно, кстати, симпатичного, который растерянно озирался на постоянные издевки от прохожих, у Вики невольно проснулась жалость. Но чем она могла помочь? Ничем. Разве что деньгами. А пойдут они впрок? Впрочем, смерть или побои отцу с сыном не грозили, поэтому свои жалостливые порывы она отложила в сторону.
Пробившись через толпу, она выбрала путь вдоль края дороги. Тут, рядом со сточной канавой, конечно, сильнее пованивало, зато идти можно было чуть свободней.
Куда идти, она знала —
Пока шла, обдумывала свой урок, который она преподала долбодятлам. Можно было обойтись без этого?
Вспомнился, как-то рассказанный Пашей — или это был Семён? — американский нетолерантный прикол. Как в тёмном переулке предотвратить изнасилование красивой девушки толпой разнузданных негров? Правильный ответ на этот вопрос: надо бросить им баскетбольный мячик.
Была у неё возможность чем-нибудь отвлечь этих придурков? Вика над этим тогда не подумала, но сейчас понимала, что придумать что-то было бы можно. Вот только, это решило бы проблему сегодняшнего дня. А она собирается здесь жить не один день. Сколько — это время покажет. В общем, решила Вика, всё она сделала правильно. Если им этого урока окажется недостаточно, она их отлупит ещё раз.
— Что желаете посмотреть? — спросил её немолодой мужчина, совершенно не похожий ни на продавца, ни на ювелира.
Вот на художника он походил. Прямо, Никас Сафронов, усмехнулась про себя Вика.
В магазине, довольно большом помещении, сегодня посетителей практически не было.
— Что-нибудь к праздничному платью, — ответила она, — Какое-нибудь украшение, не очень яркое и броское.
— Какого цвета платье?
— Тёмно-синее, — Вика развязала тесёмку, откинула дерюгу, в которую было завёрнуто платье, и показала мужчине.
Как она и ожидала, тот интересовался цветом её платья, чтобы предложить ей дорогой кулон с драгоценным камнем в тон. Вика, подумав, решила, что молоденькой простолюдинке-сироте, блистать драгоценными камнями — а к кулону наверняка потребуются и серьги — на первом же торжественном приёме в ратуше, всё же не следует.
Остановила свой выбор на тонкой, но не очень короткой золотой цепочке. Простенько и со вкусом.
— Зря вы отказались, девушка, — пожал плечами продавец, — Вам бы очень пошло. И в цвет глаз.
— Я, наверное, куплю…только попозже, когда деньги будут, — изобразила она смущение.
— Приходите, всегда рады.
Правила торговли в разных мирах отличаются не сильно. Вика даже отметила обращение на вы, что, в общем-то, по отношению к девушкам-простолюдинкам не было распространено.
Особняк своего псевдодядюшки Тугорда она нашла легко — он располагался почти в самом центре их района и выделялся своей внушительностью.
Сразу было видно, что человек умеет жить. Не аристократ, не владетель большого имения с сотнями крепостных,
Её размышления, вызванные впечатлениями от «дядюшкиного» особняка, были прерваны, как только впустивший её привратник доложил хозяевам о гостье.
Чувство благодарности этой семье не было чуждо. Не успел привратник войти в дом с докладом, как вся семья вышла её встречать. Ведь явно ждали!
Но шустрее всех оказалась восьмилетняя Бента. Она устремилась к ней со всех своих излеченных ног и повисла у неё на шее, как буд-то бы она и правда была ей сестрой. Впрочем, Бента-то, скорее всего, эту легенду приняла всерьёз.
— Дорогая племянница, — раскрыл ей свои объятия Тугорд, — Мы уже заждались.
Вике еле удалось отцепить от себя благодарного ребёнка. Та, захлёбываясь от восторга делилась с нею новыми ощущениями жизни. Ну да, Вика, вернее, Нелла ведь ей не только, как выяснилось, сестра, но и лечащий врач.
— Доченька, — со слезами обняла её Арана, красивая, дородная под стать мужу, женщина около сорока лет, — Как я тебе, как мы все тебе…
От чувств женщина не могла говорить. Вот уже Вика стала и «доченькой», а не просто племянницей, и, главное, в Аране не заметно фальши. В своих чувствах она была совершенно искренней.
Чего не скажешь об её обретённых братьях Своне и Галле. Нет, они тоже ей были рады и благодарны, вот только в их объятиях Вика почувствовала вовсе не братские чувства, а нечто гораздо большее. Это её насторожило и настроило на выработку, в самое же ближайшее время, плана по их перевоспитанию. Естественно, эти планы не должны были включать метод, который она использовала против дебильных столяров.
— Я тоже очень рада, — изобразила она улыбку.
Если честно, то Вика ожидала более худшего приёма. Не в том смысле, что ей не были бы рады, а в том, что некоторая натянутость бы всё равно присутствовала.
Но всё оказалось просто замечательно. Конечно, Вика понимала, что в этом огромная заслуга Бенты. Девочку очень любили, и очень страдали из-за её болезни и невозможности хоть когда-нибудь эту болезнь победить. Исцелив ребёнка, Вика и так стала бы желанной гостьей в этом доме. Узнав от Тугорда о её желании стать членом их семьи, все приняли это очень радостно.
На минутку с некоторым цинизмом Вика подумала, как бы её восприняли новоявленные братцы, если бы она была уродливой? Впрочем, тут же эту мысль убрала. Достаточно того, что Тугорд с Араной суетятся вокруг неё, не зная как ей лучше угодить.