Сестренка
Шрифт:
Потом она устроила эту штуку ещё раз, и пришлось её отпустить. Женя совсем замучился с этой хитрой девчонкой.
Наконец-то добрались до лесу!
Прохладным воздухом обвеяло лицо. Глаза перестали щуриться: им легко смотреть, вокруг спокойная тень. Под ногами вместо пыли и камней — мягкая подстилка из бурых прошлогодних листьев. Когда идёшь, они приятно шуршат.
Пролетел ветерок, пошептался о чём-то с деревьями. Они закивали ветками, зашелестели листьями…
Вот я и в лесу, тихо сказала тётя Вера. — Давно я не была в лесу!
И они пошли
— Это пристань! — кричат Женя и Саня. Женя отталкивает лодочку, и она опять плывёт в какие-то дальние страны.
Потом тётя Вера скомандовала:
— Хватит! Наигрались — давайте работать? Будем костёр разводить.
Она велела Жене и Сане собирать хворост, а сама достала из сумки детскую лопатку и принялась копать ямку на открытом месте, где поблизости не было кустов.
Женя приносил охапки хворосту, ломал сухие ветки. Саня собирала шишки, но толку от неё было немного: притащит одну — две шишки, тоненький прутик, и то пыхтит. А уж если ей попадалась веточка побольше, она волокла её по земле и уже издали кричала:
— Тащу огромную дровину!
Тётя Вера разложила костёр в песчаной ямке. Огонь почти не был виден на солнце, только дымок поднимался голубоватым столбиком, завивался клубами и таял в воздухе. Это был красивый дым.
Тётя Вера достала из сумки несколько картофелин.
— Для чего? — удивился Женя.
— Спечём, поедим, — сказала тётя Вера. — Ты ещё не ел картошки, печённой на костре? Э, ты ещё не знаешь, что такое пионерская еда! Вот попробуешь.
Она побросала картошки в ручей и велела Жене и Сане помыть их.
— Старайтесь, лентяи, почище мойте! — сказала она. — А то картошки не дам.
Наверное, из всех прекрасных работ самая прекрасная — это мыть картошку в лесном ручье. Женя и Саня так старались, что вместе с картошкой вымыли и лицо, и платья, и волосы: во всяком случае, всё это было мокрое.
Картофелины и дети сохли на солнышке. Костёр догорал. Когда погас огонь, тётя Вера выгребла из ямки угли, положила картошку в горячий песок и сверху засыпала углями.
— Эй, лентяи! — крикнула она. — Ступайте наберите в эту кружку земляники на сладкое! Вон на той поляне!
И они устроили пир. Картошку накалывали на острые палочки, обтирали носовыми платками, посыпали солью и ели. Роняли, обжигались и всё ели и ели. Женя и не знал, что простая картошка может быть такой необыкновенно вкусной.
Крошки от завтрака высыпали возле большого муравейника. Муравьи оказались очень умными и быстро потащили эту прекрасную еду в муравейник.
Дети ели землянику и отдыхали в тени.
Что-то загудело, будто где-то далеко летел самолёт. И вдруг он показался — совсем маленький, чёрный; он вылетел из-за куста и нёсся прямо на Саню. Она вскочила. Самолётик ударился об неё и упал на землю.
Саня завизжала на весь лес и кинулась к маме — прятаться. А Женя бросился к тому месту, где упал самолётик, и схватил большого чёрного жука, который барахтался в траве.
— Ого! Вот это жучина! — сказал Женя. — Порядочный!
Жук старался выбраться из Жениного кулака и царапал его сильными лапами. Женя радовался. Жук был ему нужен. Если привязать к жуку тонкую ниточку и отпустить его, то у Жени будет свой летающий самолётик. Нет, это замечательный жук!
Женя показывал жука Сане и хвалил его, но Саня не хотела и глядеть, отворачивалась и просилась домой.
Пришлось идти домой. На полдороге Саня успокоилась и вдруг спросила:
— Где жук?
Женя показал. На солнце жук отливал синим цветом., Он лениво шевелил зазубренными ножками.
— Хочу такого жука, — сказала Саня. — Дай!
— Ты так посмотри, — сказал Женя. — Ещё крылья оторвёшь.
— Дай! — повторила Саня.
— Ну, хорошо, — сказал Женя. — Подержи и отдай. Саня схватила жука и тут же с криком отбросила его: жук щекотал ей ладонь. Жук упал в картофельный куст. Женя бросился за ним. Но перед самым его носом взвился сине-чёрный самолётик и понёсся, гудя, над картофельным полем… Жук пропал вдали, и у Жени не стало летающего самолётика.
— Эх! — сказал Женя. — Такого жука потерять! Зачем брала?
— Такого жука не надо, — спокойно сказала Саня. — Он плохой.
Прощай, самолётик!
ТРИ СВЕТА
Тётя Вера и Женя очень подружились. И когда Женя узнал, что тётя Вера завтра уезжает, он до слёз огорчился и стал упрашивать её остаться. Но тётя Вера остаться не могла: она ехала работать куда-то очень далеко. У тех людей, которые там живут, нет электричества. Ни лампочек, ни плиток, ни радио, ни телевизоров — даже выключателей нет! И этого больше терпеть нельзя.
— Ни одной лампочки? — спросил Женя. — Как же так?
— Вот уложу Саню и покажу тебе, как это бывает, — обещала тётя Вера.
Как назло, Саня барахталась и шалила. Её укроют, а она встанет на четвереньки и лягается, как жеребёнок. Простыни летят кувырком, а она и рада. Шлёпнуть бы её разок, а тётя Вера уговаривает да успокаивает.
Наконец усмирили Саню. Погасили свет. Женя с тётей Верой пошли в кухню. Тётя Вера отыскала сосновую щепку и отколола от неё длинную палочку — лучинку, обмотала её проволокой и сунула концы проволоки в бутылку. У плиты на полу поставила тазик с водой.