Сестры печали
Шрифт:
Хорошая улыбка, но Гоша или Миша, девушка никак не могла вспомнить его имя, относился к вымирающему племени жеманных меньшинств и потому не представлял для нее ни малейшего интереса.
Проигнорировав вопрос и самого вопрошавшего, девушка в очередной раз обвела зал мутным взглядом в поисках того, кто поможет скрасить ей затянувшийся вечер. «Вонючий сброд» – а в эту категорию попало сразу девяносто процентов посетителей – оказался отметен сразу, «не на помойке себя нашла». Представительный мужчина в сталкерской униформе за соседним столиком выбыл в полуфинале, его спутница – потасканного вида блондинка – вряд ли
Шатен заметил разглядывающую его особу и призывно улыбнулся в ответ. Щербатая улыбка тут же исключила молодого человека из списка соискателей. «Изо рта, поди, еще воняет».
Девушка ухватилась за край стола и попыталась подняться, чтобы выказать псевдоактеру свою благосклонность, но не смогла: ноги не слушались, а в подрагивающих от напряжения руках уже не хватало силы поставить свою хозяйку на непослушные ноги.
– Черт!
Она обессиленно сползла обратно на мягкий, обитый кожей стул (тоже из реквизита, предоставляемого наиболее ценным клиентам) и коротким матерным словом подвела неутешительный итог сегодняшнему вечеру.
– Привет, Ашвария.
– Айшвария, твою мать, – беззлобно, скорее по привычке, поправила девушка и подняла взгляд. Перед ней стоял высокий, породистый мужчина, одним своим видом легко бьющий несостоявшихся финалистов. Одежда обыкновенная – джинсы и простая черная кофта – однако эта обыденность не могла обмануть наметанный глаз. Баснословно дорогие часы на запястье, довоенные, но находящиеся в прекрасном состоянии ботинки, ухоженное лицо с чистой кожей, подчеркнуто небрежная, но при этом аккуратная небритость, белые, здоровые зубы и, конечно, глаза – глаза уверенного в себе матерого хищника – все в этом человеке говорило о благополучии и силе. А что еще требуется бедной девушке в обездоленном мире? Портило благостное впечатление лишь одно – он назвал ее кодовым именем. А значит, «кина не будет», это не мужчина, это – заказчик. «Что за непруха…»
– Присаживайся, гость незваный.
Просить дважды не пришлось. Услужливый официант тут же принес еще один вип-стул и оставил карточку с куцым меню.
– Хреново выглядишь, госпожа Рай.
«Айшвария» поморщилась:
– Хреновые у тебя комплименты, господин…?
– Имя у меня обыкновенное, без всякой азиатской экзотики. Я – простой русский Володя.
«Ага, простой ты, как же».
– И что привело простого русского Володю ко мне, непростой индийской девушке Айшварии? – она потянулась было к бокалу с вином, но вовремя передумала. Наклевывалась работа, слабо совместимая с алкоголем. – Димасик, кофею мне сообрази по-быстрому!
– Ты вообще как, в адеквате? – Владимир изучающе смотрел на нее. Пристально и внимательно. К сожалению, исключительно по-деловому. – Не забудешь через час о…
– Не забуду, – отрезала «индийская девушка». – Рассказывай.
На стол легло несколько рисунков, выполненных на манер фотографии. Одно и то же лицо с разных ракурсов. Но как ни верти – лысый боров, бандитская
– Зря на рисунки разорялся, этого типа я и так знаю. Сиропчик. Для своих – Женя Наган.
– Жендос, он самый, – гость немного успокоился, поняв, что девушка, может, и не в трезвом уме, зато в сознании.
– Трудная мишень.
– Зато хороший гонорар.
– «Хорошего» мало, тут нужен «отличный». А «отличный» вдвое больше «хорошего».
Володя крякнул:
– Может, оплату по трезвяни обсудим?
– По трезвяни дороже. Пользуйся моментом, пока я пьяная и добрая.
Женоподобный Миша (или Гоша) принес Айшварии большую чашку дымящегося кофе и вопросительно уставился на гостя:
– Что-нибудь выбрали?
Манерный голос «заднепроходца» произвел на Володю такое неизгладимое впечатление, что он поперхнулся и тут же яростно замахал руками:
– Пошел отсюда! Развелось мразей! Нормального мне пришлите. А не…
«А не…» с витиевато-нецензурным продолжением столь живописно раскрывало глубину падения существ, подобных Мише/Гоше, что всем выжившим извращенцам столицы в эту минуту икалось с необыкновенной силой и энергией.
Зато Айшвария смеялась от души:
– Ну, ты конкретно злой! Я тоже недолюбливаю всяческих полупокеров, но по сравнению с тобой я полная толерастка! Пожалуй, выпишу тебе небольшую скидку за прямоту характера. Красавец!
– Скидка – это хорошо. Жаль, гнус безвозвратно испортил мне аппетит, – если на местной кухне обитают такие же, ноги моей больше здесь не будет.
К счастью, после изгнания нечистой голубой силы встреча продолжилась, а затем и благополучно закончилась без каких-либо «аморально-сексуальных» эксцессов.
«Вот я на всю голову долбанутая», – девушка застыла с карандашом над крохотной записной книжкой и, до крови кусая губы, вспоминала детали минувшего вечера. Она помнила абсолютно все, в малейших деталях, но две неразрешимых вещи не давали ей покоя. Какого рожна она сменила удачливый, хорошо зарекомендовавший себя позывной – надпись «Айшвария Рай» в записной книжке была перечеркнута толстой карандашной линией – и каков, черт побери, новый?
Конечно, все эти позывные были чистым ребячеством, понтом или фирменным стилем, если по-научному, но ей нравилось привносить в свою суровую работу элемент веселого идиотизма. За каждым прозвищем тянулась определенная история:
«Пенелопа Крус» – здесь сразу все не задалось. Словила сквозное пулевое в мягкие ткани, поломала ребра.
«Виктория Кастро» – долгий и мучительный период без заказов и, соответственно, без работы и денег.
«Дженифер Лопез» – несбывшиеся надежды, но время веселое.
«Сальма Хайек» – ни то ни се, полоса белая, полоса черная.
Наконец, «Айшвария Рай» – поперла везуха, а с нею и богатый клиент. Четыре подряд выполненных заказа без срывов, форс-мажоров и, как следствие, ранений и прочих неприятностей. Зато с внушительными гонорарами, позволяющими вести тот образ жизни, о котором девушка мечтала. На «Айшварии» она себе и заработала имя, чуть ли не бренд, за который готовы платить внушительные суммы. А теперь с пьяных глаз она, идиотка набитая, самолично отказалась от удачи… Зачем? Впрочем, это уже риторический вопрос. Практический – каким новым позывным она назвалась клиенту?