Сёстры
Шрифт:
Я отправилась в храм, надо было заказать родителям молебен за упокой. Подошла к священнику.
– Что тебя беспокоит, дочь моя? – спросил тихо служитель.
– Батюшка, я виновна в смерти своих родителей. Как мне замолить прощение?
– Напрямую виновна или косвенно?
– Я их расстроила по телефону, когда они были в дороге. Автокатастрофа.
– Молись об упокои их души и за спасание своей.
– Я жить не хочу.
– Дочь моя, суицид – это самый большой грех! Только Господ решает, кому родиться, а кому уйти в мир иной. Да не соверши самый
– А что же мне делать?
– При нашем храме есть монастырь. Километров сорок от города. Там все решения принимает отец Лука. Я попрошу его принять тебя в обитель. Поживёшь, приведёшь в порядок мысли и душу, а потом и решишь, как жить дальше.
– Спасибо, батюшка.
– С Богом, дочь моя.
Я отправилась в кафе, где планировалось встречать знакомых на помин родителей. Спасибо большое Лериному мужу, он помог с организацией. Сама бы я не справилась. Приехав, я села во главе стола и просто сидела. Ещё был целый час до назначенного времени. Сотрудники кафе суетились, принося нарезки, раскладывая кутью и фрукты. А я молча сидела. Мысли работали только в одном направлении. Я виновата! Батюшка прав, один тяжкий грех я уже совершила, чтобы опрометчиво совершать ещё один. Поеду завтра с утра в монастырь, а там видно будет. Если меня туда не примут, то пойду в престарелый дом. Возможно, им нужен сотрудник, который согласен работать санитаркой за питание и проживание?
Стали собираться люди. С маминой работы пришло много людей, с отцовской – тоже. Все соболезновали, а у меня голова шла кругом. Лица мелькали, но я их даже не запоминала. Пришли соседи. За столом что-то говорили, вспоминали родителей. Я была благодарна всем, кто пришёл.
Уже в конце мероприятия в дверь вошла Лера с мужем. Я искренне обрадовалась её появлению. В моей жизни осталась только она. Я прекрасно понимала, что очень виновата, но просила Бога о её прощении. Если не о прощении, то хотя бы восстановлению отношений. Я согласно терпеть ежечасные попрёки, только присутствовать в жизни сестры. Встав, я пошла навстречу к сестре.
– Спасибо, что пришла, – сказала я.
Пыталась обнять её, но меня жёстко отстранили.
– Не трогай меня. Я пришла сказать тебе, чтобы ты не смела приходить на кладбище к родителям! Забудь о моём существовании. Я тебя ненавижу! – слёзы лились из её глаз.
– Лера, прости! В моей жизни никого нет, кроме тебя!
– В твоей жизни и меня нет! – сестра развернулась и пошла на выход.
Славик стоял в шоке. Я поняла, что он не ожидал такого поворота.
– Женя, прости её! Она слишком молода, чтобы быть мудрой!
– К сожалению, она во многом права.
Люди стали поворачиваться, с любопытством глядя на меня. Я, ничего никому не объясняя, села на место. Оставалась за столом и тогда, когда ушёл последний гость. Мне некуда торопиться.
Сегодня же я собрала небольшую сумку сменных вещей и, замкнув родительскую квартиру, отправилась монастырь.
– Здравствуйте.
– Вы от кого? Отец Лука просто так принимает по субботам на исповеди. А в будний день он занят.
– Мне некуда идти. Я хотела у вас просить приют, готова выполнять любую посильную работу.
– У нас не ночлежка.
– Подождите! Мне надо отмолить свой грех! Я жить не могу с таким камнем на шее.
– Ну не знаю. Сейчас спрошу, примет ли он Вас?
Мне стало легче, что я смогу увидеть отца. Голова закружилась, ноги подкосились. Это, наверное, последствия голода. Я не могла полноценно есть после смерти родителей.
Очнулась я уже на кровати. Правда, она была жёсткая и больше походила на лавку.
Монашка сразу мне дала выпить отвар на травках.
– Пей, голубушка. Это сил тебе придаст.
– Мне бы отца Луку увидеть? – сразу спросила я.
– Не сегодня. Завтра после утренней и поговорите. А сегодня отдыхай. Правда, у нас не принято женщине мужскую одежду носить.
– Это женские брюки. И кофточку я подлиннее надела.
– Это хорошо, что ты об этом думала, и платок на тебе хороший.
– Он траурный. Я родителей недавно похоронила.
– Божья воля на всё. Завтра наденешь вот это платье, и платок не снимай. Я тебе сыр с хлебом принесла. К сожалению, еда будет только завтра.
– Подожди. Душ тут можно принять.
– Баня по четвергам, а личная гигиена в тазу в умывальной комнате.
Монашка ушла, а я попыталась сесть на кровати, но сил не было. Я легла поудобнее и уснула. Завтра мне подскажут молитву, и я буду молить о прощении! С этими мыслями я и уснула.
Утром я была на утренней, но, поскольку ничего в этом не понимала, просто наслаждалась пением хора. Удивительно, но все пели профессионально, попадая в ноты. Разноголосье было подобрано со вкусом. Я как поющий человек разбиралась во всём этом.
– Сестра Евгения, пошлите со мной,– меня позвала вчерашняя монашка.
Я послушно пошла за ней. В отдельной комнате в кресле сидел просто огромных размеров батюшка. Я видела его читающим молитву, но не понимала, насколько он огромен.
– С какими мыслями ты пришла к нам? – сразу в лоб спросил он.
– Прошу позволить пожить у вас. Я хочу грех отмолить.
– Где планируешь работать? Где надо, там и буду.
– Что умеешь?
– Чему надо, тому и научусь.
– Видно тяжкий грех на тебе. Только помни, что на всё Божья воля. И грех ты свой совершила, чтобы к нам попасть.
– Слишком большая цена для моего пострига.
– А кто сказал, что мы тебя на постриг готовить будем? Это если ты решишься со временем, то посмотрим одобрять или нет!
– А простым людям можно тут жить?
– Если будешь выполнять наши правила, соблюдать расписание храма, принимать участие в молитвах, то позволим тебе. Исповедь каждую субботу.
– А можно мне в вашем хоре петь?
– Можно, но за это не платят.
– Мне деньги не нужны. Я буду работать за жилье и еду.