Сеть дронов
Шрифт:
Он открыл холодильник, тоскливо посмотрел на засохшую корку сыра, затем достал из морозилки брикет сливочного масла и пакет с окорочками. Окорочки он положил в раковину, оттаивать, а от масла отскрёб ножом стружку на черствую корку хлеба. Пока закипал чайник, он растёр перемороженное масло по краюхе, и посыпал его немного солью, а затем слегка поперчил.
Ладно, успокоились. Я что, с девчонками ругаться, на Остров прибыл, или спецзадание выполнять? Чайник закипел и выключился. Алекс заварил из двух пакетиков кружку крепкого чая, насыпал в него три полных ложечки сахара и, с хрустом стал жевать чёрствый хлеб.
Вот, балаболка. Новичком прикидываешься…
В детективных фильмах, в таких случаях, свидетелей ликвидируют. Мысль пришлась ему по душе, и он в подробностях представил себе, несколько заманчивых методов ликвидации. И в подробностях не стеснялся.
До конца Алексова обеда осталось пять минут, он помыл кружку и убрал со стола крошки. И в магазин бы надо, да денег нет. Ха. Ха. Ха. И здесь я на мели, ладно, вечером наскребу на хлеб, и пожарю окорочки, как мама советовала. Он вздохнул, и пошел запускать своего дрона. А с этой, Рысью, сделаем вид, что ни-чи-го-ни-по-нял.
Алекс воплотился в дроне, в том же месте, где и оставил его — на вершине приплюснутого валуна, на правом берегу долины ручья Безымянный. И первая его мысль была: «Вот, чёрт! Из-за этой…, в туалет не сходил…».
«Этой» на камне уже не было, грузовозы прогревали движки, а Джон-«мангуст» махал ему рукой:
— Давай в строй, отправляемся…
Он твёрдо решил даже не смотреть в сторону Рыси, но не выдержал и глянул. Та, как ни в чём не бывало, стояла на своём месте, опустив глаза долу. У-у-у, мегера…
— Трогай! — скомандовал Джон, и грузовозы, дружно взревев, тронулись в путь.
До парковки PM20 оставалось немногим более половины километра. Дорога пролегала по высокому берегу вдоль долины ручья. Свежий ветерок обдувал тела дронов, способствуя лучшему охлаждению механизмов, а солнышко, что пыталось пробиться сквозь редеющие тучки, радовало глаз и веселило душу. Сытое послеобеденное настроение, и улучшающаяся погода, убаюкали бдительность охранников каравана, и поэтому, когда Джон, шедший, как положено по регламенту — впереди, подорвался на взрывпакете, никто сразу и не понял, что случилось.
Взрывпакеты были, в основном, самодельными, и в их задачу не входило убивать и травмировать, главное — оглушить и напугать. Взрывной волной, лёгкого Джона сбило с ног, и теперь он валялся в поднятой пыли и, судя по всему, в полной прострации. А в это время из близкого леска с воплями и улюлюканьями вылетела банда граберов, в количестве пяти экземпляров.
Очевидно, они заранее распределили цели для нападения и, естественно, заранее были обречены на неудачу. Дроны у них были средних размеров и слабой прокачанности. Так же, очевидно, слабой прокачанностью отличались и мозги их владельцев — нападать на факторианский караван, охраняемый рейнджерами, было очень глупо. Рейнджеры, всё-таки, действительно были сильным кланом, с обширной зоной влияния. Возможно, благодаря перевесу в силе, граберам бы и удалось разгромить бригаду охраны и разграбить караван, но, позднее, их бы всё равно вычислили, и привлекли к суду рейнджеров, со всеми вытекающими последствиями.
Как бы то ни было, а цели нападающие распределили так. На Алекса с Джоном напали два лёгких разведчика, так как они представлялись им самыми слабыми целями. Их рассчитывали быстро
Своего визави, Алекс вырубил сразу — просто дал ему прямым ударом передней ноги в лоб, отчего у того съехали к переносице окуляры и он, движимый инерцией своего замаха дубины, проехал мимо. А затем, быстрым движением клешни, Алекс вырвал у нападавшего интерфейсный кабель, идущий от антенного блока расположенного в голове, к центральному блоку управления расположенному в торсе. Данный приём требовал большой точности и сноровки, и хорошего знания анатомии дронов. Алексу приходилось не раз его применять, когда они с Педро Кротом совершали вылазки на земли, принадлежащие «головоглазам».
Итак, первый грабер был напрочь выведен из строя уже в первые секунды сражения. Алекс огляделся. Вика визжала на немыслимо высоких нотах, отбиваясь когтистыми, рысьими лапами, от нападавшего на неё бандита с толстой палкой. Сеня, азартно хекая, отбивал удары дубин своих оппонентов. А вот Джону-«мангусте» было плохо. Не успевшего оправиться от контузии, его сейчас добивал дубиной, дрон-траппер марки «пионер». Подхватив с земли дубинку своего поверженного противника, Алекс, в несколько прыжков, достиг места безобразно побоища и расправился с нападавшим жестоким способом — одним ударом сбоку выбил ему оба глаза.
И оставив Джона разбираться далее со своим обидчиком самому, устремился на помощь Рыси, ибо она орала уже столь нестерпимо, что это безобразие надо было немедленно прекращать. С этим грабером он тоже не стал церемониться — двумя ударами выбил из его клешней узловатую палку, подсёк ему передние ноги, а когда тот упал на брюхо, ударом сзади по кумполу вывел из строя связевой блок.
Нападавшие на Семёна два оболтуса, так и не смогли за весь бой, достичь хоть какого-то успеха и, видя явный неуспех своих сотоварищей, покидали дубины и пустились наутёк. В след им летел грозный рык Казимира, который только так и мог принять участие в баталии. Догонять их никто не стал.
Далее, всё как у Лермонтова: «Затем считать мы стали раны, товарищей считать». Ран оказалось немного и все у Алекса. Ну, во-первых, он порвал себе одну мышцу из трёх на передней ноге. И теперь ходил прихрамывая. Во-вторых, критически перегрузил аккумулятор и ходовой движок. И, похоже, их надо было менять — вся индикаторная панель сияла оранжево-красным цветом. Всё-таки не стоило ему так напрягаться в этом хилом дроне.
Ну, а с товарищами, всё оказалось в порядке — двое лежали в полной отключке без связи. А третий, словно зомби, ходил шажками по замысловатому кругу, вытянув вперёд манипуляторы. Как выяснилось, Алекс не только выбил ему окуляры, но и повредил уши, и теперь этот несчастный, видимо не догадываясь о результате боя, всё ждал — когда же друзья отведут его на ремонт.
Оценивая результаты сражения, наиболее кратко выразился Казимир. Он с уважением посмотрел на Алекса и сказал:
— Ну, ты зверь! На что Вика немедленно встряла:
— Он не зверь. Он рыба. Пиранья!
— Цыц, пигалица! Только и умеешь, что — верещать!
— Да-а-а, Хариус, а ведь ты, практически, спас караван, — сказал Джон. — Мне уже почти конец приходил и если бы ты… В общем, Сеня бы против пятерых не выстоял. А Вика, своим рысьим рыком, и одного-то не смогла забить, не то что бы Сене помогать.