Сеть
Шрифт:
В первый же день поставили в расписание четыре пару сразу. Они измотали отвыкших за лето студентов. В общагу Полина возвращалась через «Кормушку». Привычный смородиновый квас добавил тонуса, а кармашек с ежевичным вареньем утолил голод и подарил вкусовым рецепторам порцию гастрономического наслаждения. Полина вышла на улицу из кафе. Сентябрьское солнце нагревало темную одежду, но воздух уже был прохладным. Полина любила это время за то, что воздух казался чище и приятнее. За то, что природа отмаялась от летней жары и облегченно вздохнула и приготовилась к зимней спячке.
Полина было направилась в сторону остановки
– Громова Полина?
Еще не обернувшись, девушка почувствовала неприятный холодок. Никто в современном мире так не делает. Полина обернулась. Перед ней стоял мужчина лет сорока. Возраст выдавал только проницательный взгляд, лишенный молодой взбалмошности. От него исходила власть.
– Да.
– Призналась Полина.
– Вы кто?
– Я из полиции. Моя фамилия Смирнов, и я расследую исчезновение профессора Блохина. Могу я задать вам несколько вопросов.
– И не дожидаясь ответа, продолжил.
– Вы были у него на экзамене незадолго до того дня, когда он исчез?
– Была.
– Призналась Полина.
– Что сдавали?
– Нейробиологию.
– Полине показался вопрос не к месту, и она попыталась немного подстегнуть свои способности в области аналитики. Она догадалась, что из нее попробуют вытянуть что-нибудь, что она не хочет рассказывать. Из-за легкого волнения способности плохо срабатывали. Полицейский предложил сесть на скамью.
– Вы не заметили что-нибудь необычное в поведении профессора Блохина?
– Полицейский вцепился во взгляд Полины, как клещ. От него стало не по себе.
– Он всегда немного странный. Его поведение варьируется в более широких рамках, чем принято у обычных людей. Не могли бы вы подробнее рассказать о том, что вас интересует?
Полицейский приподнял бровь. Он рассчитывал, что вопросы будет задавать только он.
– Страх, неуверенность, подозрительность.
Полина сделала вид, что пытается припомнить. На самом деле она задумалась о том, рассказать ли полицейскому о стуле, которым заблокировал дверь профессор. Аналитические способности просчитали цепочки вариантов и подсказали, что лучше это сделать.
– Он заблокировал дверь стулом. Как будто боялся, что кто-то может помешать провести нам экзамен.
– Так, хорошо, еще что-нибудь, не припоминаешь?
– Нет, не припоминаю.
– Ты была на экзамене гораздо дольше остальных студентов, не расскажешь, почему?
Полина вспомнила, что профессор поставил ей оценку почти в самом начале, значит, полицейский знает, что она задержалась в кабинете профессора после экзамена.
– Я быстро ответила ему, и мы просто разговаривали о предмете. Ему хотелось найти свободные уши, чтобы рассказать о волнующем его будущем нейробиологии.
По лицу полицейского стало понятно, что ловушка сорвалась.
– Не припомнишь деталей разговора?
– Я на самом деле больше делала вид, что мне интересно, мыслями я была уже на каникулах.
Полицейский резко встал.
– Хорошо, Громова Полина, ваши показания будут использованы при расследовании похищения профессора Блохина. Спасибо за сотрудничество.
– Он протянул руку, чтобы пожать Полине.
Ладони девушки вспотели от напряжения и беспокойства. Проскочила мысль, что полицейский не просто хочет попрощаться за руку, но
– Если вспомнишь что-нибудь интересное, передавай мне.
– Полицейский протянул визитку.
– Я доступен двадцать четыре часа в день.
– Пока.
– Полина взяла визитку, развернулась и зашагала в сторону остановки.
Полицейский задержался, глядя ей в спину. По виду, обычная девчонка, но как-то она умело обошла его ловушки. Полицейский еще немного постоял, развернулся и пошел к служебному автомобилю. Невидимая паутина, ничем не отличающая от тех, что летели по воздуху в это время года, как будто бы нечаянно прицепившаяся к скамейке, где сидели Полина и полицейский, блеснула слабым синеватым пламенем и исчезла, не оставив после себя ни дыма, ни золы.
Кристина проявляла непривычную для этого времени суток активность. Сосредоточенно ковырялась в своем чемодане, несколько раз заглядывала под кровать, ворошила на ней постель.
– Ищешь вчерашний день?
– Подразнила ее Полина.
– Какой вчерашний день. Блузку потеряла. Меня сегодня на вечеринку пригласили, а я потеряла ее. Куда она делась?
– Кристина снова упала под кровать.
– Не видела, Полин, розовую такую.
Доли секунды хватило Полине, чтобы воспроизвести в памяти события вчерашнего вечера. Кристина вчера, перед сном, гладила свои вещи и развешивала в гардеробе. Среди них была и розовая блузка. Из-за дефицита вешалок, она вешала по нескольку вещей на одну вешалку. Полина откатила створку гардероба и стала перебирать вещи Кристины. Среди них мелькнула розовая ткань.
– Она здесь.
– Полина бросила вешалку со всей одеждой на кровать девушки.
– Твою, мать!
– Удивилась Кристина.
– Я сто раз смотрела и не могла найти. Подумала, что дома оставила. Спасибо, Полин.
– Не за что.
– Полина устало поблагодарила Кристину и отправилась в душ.
Осадок от разговора с полицейским остался. Она вспомнила все детали разговора и особенно взгляд полицейского. Он как будто был уверен, что Полина знает больше, чем говорит. Может быть, это вообще стиль поведения следователей, психологический прием, оказывающий на подозреваемого определенный эффект? Хотелось в это верить. Ей ни к чему были проблемы с законом. Полина всегда считала себя законопослушной и никогда бы не встала на сторону преступников. Подозрение полицейского ставило ее как раз на сторону противника закона. От этого и возникало неприятное чувство.
Тугие струи воды помассировали голову и разогнали тяжелые мысли. Из душа Полина вышла большей оптимисткой, чем зашла.
– Как день прошел?
– Кристина, благодарная за блузку, снизошла до проявления интереса.
– Нормально. В первый же день четыре пары, тяжеловато. На какую вечеринку собралась?
– Мы, те, кому исполнилось по двадцать одному, решили устроить алкогольную вечеринку. Прикинь, мне теперь можно. Говорят, что от алкоголя такая эйфория, весело, хочется танцевать. Тебе когда двадцать один?
– Кристина спрашивала, одновременно накрашивая ресницы.