Сеть
Шрифт:
Конвертоплан начал снижение. Преследующий их вертолет остановил винт и камнем пошел вниз. От земли поднялся шар огня и черного дыма. Филиппос не любил оставлять свидетелей. К счастью, Полина перехитрила его и сохранила себе жизнь. Аппарат сел на крышу высотки в Афинах. У трапа их ждали люди со значками Интерпола. Судя по их возрасту, они были в большем звании, чем капитан Мориц. По тому, что капитанша поспешила отсалютовать им и произвести доклад, предположения Полины подтвердились.
Полина все слышала, что говорила Мориц, и отчасти была с ней не согласна, потому, что та пыталась выдать все происшествия за случайность, а схватку с вертолетом, вообще, за козни
Капитан Мориц пристегнула Полину к себе.
– Мы идем в комнату предварительного задержания. Там есть все условия для нормального времяпрепровождения. Получишь медицинскую помощь, поешь, помоешься, а завтра начнем задавать вопросы.
– Я хочу известить родителей о том, что сегодня не приеду?
– Сегодня.
– Хмыкнула Мориц.
– Это твое право.
– Только я не хочу общаться с чужими родителями с острова. Мне нужны мои, из России, которые меня любят и ждут.
– Хорошо, как скажешь.
Здание было высоким. Они долго спускались на лифте, и все равно, когда вышли, они были высоко над землей. Коридоры были заполнены спешащими работниками. Полина подумала, что в такое мирное время аппарат Интерпола раздут. Чем заниматься в мире, отвыкшем от преступлений? Мысли ее прервались, когда она увидела Генри. Его тоже вели в наручниках, впереди. Бедняга, не доехал до дома.
– Генри!
– Крикнула Полина ему в спину.
Тот обернулся и расплылся в улыбке. Видно было, что он безмерно рад снова видеть Полину, несмотря на обстоятельства.
– Полина, привет! Они говорят...
– Генри наклонил голову в сторону сопровождающего, - что мы кого-то убили.
– Я знаю. Но это не мы, это я. Ты не при чем, Генри.
– В интересах следствия, вам запрещено общаться.
– Сопровождающий Генри, дернул его и повел в другой коридор.
– Держись, Полина, все будет хорошо! Они узнают, что это была самооборона!
– Генри кричал, но его уже не было видно.
– И ты, держись, Генри!
– Ответила ему Полина.
Ну, точно, она сейчас чувствовала себя, как пойманная властью революционерка. По идее ее сейчас надо было холить и лелеять, как жертву похищения. А может получиться так, что ее обвинят в убийстве и упекут на несколько лет, а может быть десятков, в тюрьму, не разобравшись толком, кто она такая есть. Всем была хороша Сеть, но непоколебимая верна в правдивость предоставленной ею информации, могла сыграть и такую злую шутку. Нет и не было Громовой Полины, и быть не могло, несмотря на ее физическое присутствие. Проще принять, что человек сошел с ума, чем является тем, кем себя называет.
Комната была без окон, но уютной. Барокамера медицинского модуля у стены, стол, один стул, прикрученный к полу, лифт, привозящий по требованию то душ, то холодильник. Выдвигающееся из стены кресло, трансформирующееся в кровать и экран терминала перед ним. В общем, похоже на общагу. Здесь Полина почувствовала себя в безопасности. Отсюда можно было связаться с родителями, без опаски быть убитой. Но прежде, стоило принять лечебные процедуры в барокамере.
Усталость дала о себе знать. Пока питательные, лечебные и расслабляющие растворы бегали по сосудам, Полина чуть не уснула. После процедур стало намного легче. Рана затянулась, сустав почти не болел. Полина села перед
– Полина, ты где? Мы тебя ждем.
– Голос матери дрогнул.
– Полиночка, мы ждем.
– Вторил ей отец.
У Полины навернулись слезы.
– Я не приеду сегодня.
– Она вытерла слезы, побежавшие по щекам.
– Меня задержала полиция. Интерпол. Я теперь у них.
– Что это значит? Какой Интерпол?
– Не поняла мать.
– Полина, просто скажи, где ты, и мы сами к тебе приедем.
– Серьезно предложил отец.
– Я этого очень хочу, но это может быть опасно. Есть такой человек, как Филиппос, он может использовать вас, чтобы выманить меня. Оставайтесь лучше дома, будем общаться через Сеть, так мне спокойнее.
– Полин, что ты говоришь, что значит, будем общаться? Какой Филиппос? Полин, скажи, где ты, и мы с отцом приедем, сегодня же!
– Не надоооо.
– Полина не выдержала и разревелась.
Перед родителями она всегда чувствовала себя маленькой девочкой и вся ее смелость и мужество покинули ее враз, как только они проявили заботу. На самом деле она очень хотела увидеть родителей. Прижаться к матери, почувствовать поцелуй отца в макушку. Она была слишком маленькой для таких проблем. Мать расплакалась и отец принялся неистово гладить ее по голове и целовать в щеки.
– Девчата, девчата хватит реветь.
– Упрашивал их отец.
– Давайте разберемся, что происходит. Я один ничего не понимаю?
– Я, пап...
– Полина попыталась взять себя в руки, - я попала в эту историю из-за профессора Блохина. Он занимался научными разработками, которые заинтересовали одного негодяя. Неделю назад, когда я поехала на выходные к вам, моя машина украла меня.
– Что ты говоришь? Так бывает?
– Мать растирала слезы по лицу.
– Еще как бывает. Оказывается под управление можно взять любой прибор, подключенный к Сети. Я уснула и поздно заметила, что еду не в ту сторону. А потом меня погрузили в грузовик и вывезли из страны. В себя я пришла на каком-то острове. Там же был и профессор Блохин. Он мне все рассказал и помог сбежать. С сегодняшнего утра я все бегу и никак не могу добежать. Я была в лупере по дороге домой, но меня сняли и вот привезли в Интрепол.
– Зачем?
– Серьезно спросил отец.
Полина не ответила сразу. Не знала, как влепить им сногсшибательную новость.
– Я, вернее мы, с Генри, бежали от погони. Нас зажали в горах и мне пришлось отбиваться камнями. И..., нам сказали, что..., короче, кого-то мы прибили насмерть.
Мать ахнула, прикрыла рот ладонью и выкатила глаза. Отец не знал, как себя повести. Он взлохматил свою голову, потом принялся прилизывать ее ладонью.
– Как же так?
– Полин, это правда? Ты не фантазируешь?
– Отец решил, что рассказанная дочерью история невозможна в принципе.
– Пап, если бы ты знал, как мне хочется, чтобы это оказалось сном. Я домой хочу. Все забыть хочу.
– Полина снова разревелась.
– И еще, мой профиль стерли. Юридически, я уже не ваша дочь. Мне даже фамилию изменили.
Отец кинулся к своему терминалу и начал что-то в нем искать. По мере того, как проходило время, его глаза становились все больше. Он молча сунул матери терминал. Полина знала, что она там увидит. Матери стало плохо. Она закатила глаза и взялась за сердце.
– Да плюньте вы на то, что вам говорит Сеть. Я все так же ваша дочь. Никто не отнимет меня у вас, а вас у меня.