Сетевые публикации
Шрифт:
Прошли обыски у лидеров оппозиции. Пишет комментарий оппозиционер: «пришли, в чужих вещах пошарились! мелко!»
И сразу картинка встает перед мысленным взором: вывороченные ящики комода, бельишко раскидано, книжки порваны. Тридцать седьмой, за профессором ботаники явились. Пошарились в вещах… фотокарточки порвали, герань из горшка выдернули…И впрямь — мелко! Как точно сказано — мелко это!
А потом думаешь: что — мелко? Полтора миллиона — это, по вашему, мелко? Ну, кому как, а многим из тех, кого капиталистическая власть обворовала — данная сумма мелочью отнюдь не кажется. Это, извините, какие же представления надо о жизни иметь, чтобы такое сказануть.
Одна моя знакомая, описывая козни вокруг Тимошенко, выразилась так: «и еще у нее сорок миллионов конфисковали…совсем уничтожают человека!» Вероятно так представляется нынче механизм уничтожения людей: спекулянта лишают акций, политика лишают сорока миллионов, у оппозиционера вынимают из тумбочки полтора миллиона. Это звенья одной цепи — а ведет данная цепь к простому гражданину, получающему трояк. Гражданину объясняют — вы на цифры не смотрите, здесь не сумма главное, а принципы. Вы не обращайте внимание на сами деньги. Здесь важна правовая составляющая вопроса.
Мало ли, что он с пистолетом был, главное, что в зал после третьего звонка входить — это не преступление!
Вот к одной даме за полутора миллионами пришли, к другому джентльмену за двумястами миллионами, к третьему нефтедобытчику за миллиардом пожаловали — но запомни, человек: колокол звонит по тебе! Если произвол оставить безнаказанным — то и к тебе явятся за тремя рублями!
В этом рассуждении много правды. Действительно, система функционирует по принципу цепной реакции и прецедента — обыскали одного, значит, можно обыскать потом и второго. Во времена партийных чисток тридцатых годов арестовывали очень часто тех партийцев и чекистов, которые и сами до того арестовывали людей. Например, арестовали Ягоду, и Ежова арестовали, и Берию. Хорошо это или плохо — очень коварный вопрос. С одной стороны — хорошо, что злодея осудили. А с другой — вроде бы так получается, что надо оправдывать визиты чекистов и обыски. Нехорошо выходит. Или вот случай Зиновьева с Каменевым. Тоже нехорошо с ними поступили, оболгали и расстреляли. Но они, между прочим, были сами очень нехорошие люди. Тухачевского тоже обвинили в шпионаже, какового он не вел, и расстреляли. А Тухачевский до того — тамбовских мужичков и кронштадтских матросов покрошил. Очень хочется определить явление с точки зрения правовой, или с точки зрения общественной справедливости — но критерия справедливости идеология не оставляет, помимо одного критерия, идеологического.
Если правильна теория классовой борьбы и «врагов народа» надо уничтожать, (этой теории придерживались самиЗиновьев с Каменевым), то они расстреляны в соответствии с этой теорией, по собственному закону: стали врагами народа — и погибли. Если данная теория вздорна и вредна, то они осуждены как ее со-авторы — и тоже справедливо. А если всех людей жалко вообще, то жалко даже и Сталина — вот ведь какая неразбериха выходит.
Если теория о зле, причиняемым коррупцией, справедлива, то огромные гонорары развлекательного сектора, доходы креативного класса — есть неизбежный эффект коррупции, эти гонорары суть составляющая часть коррупционной экономики. Если бы не были уворованы астрономические суммы, то не было бы потребности в таких именно глянцевых журналах, ресторанах и тд. Трудовому обществу это вряд ли нужно, и даже просто нормальному, средне-капиталистическому не нужно тоже. Вообразить этакие доходы у шведской или германской телеведущей нереально: там общество так не устроено.
И прислушиваясь к звону колокола — который может быть звонит и по тебе тоже — прислушайтесь
Социальная справедливость вменяет счет сразу всем: и обвиняемым и обвинителям, и опричникам и купцам, и крупным ворам и ворам поменьше.
И очень часто третий звонок в театре принимают за звон колокола.
И не слышат настоящего колокола — а колокол давно звонит.
Необходимые разъяснения (14.06.2012)
специально для взволнованных журналистов:
мысль о том, что развлекательный сектор есть продукт олигархии и связан с ее социальной политикой принадлежит не мне.
Эта мысль принадлежит римскому сатирику времен Нерона — известному писателю Ювеналу.
Так, популярное словосочетание «хлеба и зрелищ» есть ни что иное как фрагмент строки Ювенала. Сатирик пишет о том, что в отличие от героических времен, когда население становилось соучастником свершений и гражданская доблесть была востребована — во времена развращенной олигархической власти народу дают развлекательную жвачку.
Эта деятельность по производству пустых зрелищ (по мысли Ювенала) связана с природой общественного устройства.
В моей недавней здешней заметке я сказал, что высокие доходы развлекательного сектора есть следствие общей коррупции. Эта мысль несложная и авторством ее я похвалиться не могу. Скорее, я просто солидарен с Ювеналом.
То, что некий журналист Абаринов (?) почтил меня строкой «Максим Кантор договорился до…» вызывает во мне незаслуженное чувство гордости.
Передайте (если это имя кому-то что-то говорит,) г-ну Абаринову, что на лавры Ювенала я ни в коем случае не претендую.
Надо сказать, что моя личная информированность по поводу развлекательной деятельности приближается к нулю. Я не имею телевизора, живу в деревне и никогда не видел программу Дом-2, не говоря уже о Доме-1 (каковой, предполагаю, тоже существовал). Более того, я никогда и нигде не видел и не слышал телеведущую Собчак, хотя в сетях про нее читал. Изображения мне попадались, но я не могу с уверенностью сказать, что это именно данная дама, а не, допустим, журналистка Альбац, о существовании которой я тоже узнал не столь давно.
В силу вышеизложенного, прошу журналистов снисходительно отнестись к моим заметкам. Поверьте, у меня нет ни малейшего предубеждения ни против г-жи Собчак, ни против кого бы то ни было — поскольку я не владею никакой информацией касательно их реальной деятельности.
Чтобы это сообщение не выглядело совсем неправдоподобно, скажу, что читаю газеты — и косвенным образом узнаю о содержании развлекательной продукции. В силу того, что у меня нет доверия журналистам, я десяток раз пытался ознакомиться с продукцией лично: начинал читать стихи, или слушал песню. Однако дослушать и дочитать никогда не мог.
Таким образом, все что я пишу здесь, не связано с личными оценками. Это лишь рассуждения общего порядка.
Именно суждением общего порядка является, например, такое суждение: происходящее в России меня беспокоит тем, что все это — фальшиво. А если имеется фальшивое явление — это означает, что существует неизвестная правда. Это и тревожно.
От событий последних месяцев — непроходящее ощущение фальши.
Фальшивое действие — вот единственная оценка происходящего, которая у меня возникает. Все вокруг говорят: искренно! в полный рост! не можем молчать! довольно! — а у меня ощущение что это все — спектакль.