Сети чёрного паука
Шрифт:
Начав за здравие, кавалеристы быстро потеряли запал и почти половину солдат в жестокой рубке с упёртыми быками. Видя бедственное положение надежды и опоры собственной армии, король принял решение вывести из основного сражения самый слабый полк, должный в купе с кавалеристами выбить орков из лагеря.
Давид проявил лучшие качества командира, выведя из битвы целый полк быстрей, чем эльфы успели сделать дюжину залпов. Тысяча измотанных солдат влилась в битву, развернувшуюся прямо за спиной армии и потеснила врага к лесу. Прижатые к непроходимым дебрям, бычьи всадники, не заботясь о собственном достоинстве
Итог вылазки плачевен: враг потерял чуть больше полутысячи воинов, тогда как армия короля недосчиталась трёх тысяч, большей частью из которых являлась конница, святая святых короля.
Полк Давида, укомплектованный разбитыми солдатами Фрестольда, вновь ухошёл в сражение, и там ситуация выровнялась. А король всё искал виноватых в том, почему огромный отряд врагов смог пройти к лагерю незамеченным. Виновных не нашлось. К шатру Исселбара прибыл преданный Зэйлил и сообщил, что леса кишат разведчиками врага и что собственных развед-отрядов почти не осталось. Ещё ночью, сразу после вылазки, в шатёр заглядывал Мафир в компании людей-теней и говорил о том же.
Из остававшихся в резерве солдат на скоро собрали четыре группы для устранения «глаз и ушей» врага вокруг лагеря. Двумя отрядами командовали Мафир и Зэйлил, а другие два возглавили многоопытные «тени» главного королевского шпиона. С тех пор от отрядов вестей не приходило, но Золотая Борода не сомневался, что скоро результаты будут.
Единственным хорошим событием за последний день стало прибытие пробившегося через ордынскую шпионскую блокаду, обоза с боеприпасами в виде двух телег стрел и четырёх телег с лекарствами и едой, которую и есть то некому. Вместе с обозом в распоряжение армии поступила сотня ополченцев с вилами и топорами и два десятка солдат сопровождения. Командир солдат сообщил о десятках подобных обозов высланных к лагерю из ближайших городов. Сам же командир крайне удивился, когда узнал, что его обоз пришёл первым.
Эльфы-лучники «пожирали» стрелы с завидной быстротой, поэтому с прибытием обоза час их отдыха был отложен на пару телег. Казавшиеся бездонными запасы эльфов, привезённые ими самими, подходили к концу. Командир лучников оценил поступления боеприпасов и лишь скорчил недовольную гримасу, а позже заявил, что такими стрелами только своим в спины стрелять. Неутомимые эльфы перешли к экономному расходу собственных стрел, что неминуемо сказалось на простых солдатах. Орки, почуяв, что напор оперённых смертей спал, попёрли вперёд. Армия шаг за шагом теряла поле. Генералы попытались убедить командира лучников возобновить прежний темп обстрела. На что получили ответ: «Люди держатся с помощью магии, а мои солдаты полагаются только на собственные силы. И как бы я этого ни хотел – они не безграничны».
Положение обретало формы безысходности. Армия утомлена, маги не способны помочь и, самое страшное, - враг знает о каждом шаге, предпринятом командованием Оглфира, видит и, может быть, даже слышит всё, что происходит в лагере. Остаётся надеяться только на Зэйлила с Мафиром и их ребят. А так же на ползущие сюда из городов подкрепления.
Исселбар опустил взгляд. По холму взбирался один из полевых генералов, вид хмурый, рука на эфесе меча, шагает быстро, дёргано. «Нервничает»,-
– Ваше высочество, отступают наши! Больше не могут держать орка! Теряем пространство! – мужчина в годах, но сохранивший выправку, генерал держался на ногах из последних сил, под глазами тёмные пятна от недостатка сна, на щеке свежая рана: лично лазил в мясорубку, там, где было тяжелее всего.
– Сам вижу, что отступают, - недовольно буркнул король.- Если так продолжится, скоро к холму нас прижмут, братец…
– Так и будет, Ваше Величество. Через час-другой, может и раньше, зависит от того, как зеленокожие себя поведут. Опасаюсь я, что в тыл могут снова вдарить.
– Не опасайся, - невесело усмехнулся король, - нам всё равно некого ставить в защиту тыла. От конницы полторы тысячи осталось, она же и весь наш резерв. Ударят в тыл, ударим конницей, выведем полк из сечи, а дальше по накатанной. Тут уже ничего нового не придумаешь.
– Понимаю, Ваше Величество и потому считаю разумным увести раненых. Проку от них всё одно нет, зато опасности полно. Если нас прорвут, в лазаретах начнётся резня.
Исселбар посмотрел на белые шатры, раскинувшиеся по левую руку. Вымученно вздохнул.
– Верно говоришь. Но как бы на дорогах не перехватили раненых-то?
– Отправим с ними тех ополченцев и солдат, что с обозом пришли. Раз до этого никто на них напасть не решился, то и сейчас не нападут. Ополченцев всё одно девать некуда. Их всего сотня - толку, как с недойной коровы.
– Куда новых раненых будешь складывать?
– Шатры оставим, лекарей тоже. В дорогу можно десятка полтора снарядить, этого должно хватить.
– Пусть будет так. Раз уж предложил, то и займись всем. Собери телеги, проследи, чтобы пешком шли только те, кто сможет. В общем, делай всё, что сочтёшь нужным.
– Будет исполнено, Ваше Величество, - вытянулся генерал и зашагал в сторону шатров.
Главное, чтобы раненые успели уйти подальше когда случится прорыв, а в том, что он неминуемо случится, король не сомневался. Боевых кличей с поля почти неслышно, воины бьются молча, экономят крупицы оставшихся сил. Орки тоже притихли, после того как лишились шаманов, но всё же с их стороны куда чаще слышатся воодушевляющие выкрики старших, да и вопли простых солдат усиливаются, когда из тыла к передовой движется очередной взбешённый берсерк.
Нужно что-то придумать. Живой силы в запасе нет, в шатрах магов затишье, отступление или хотя бы перерыв в сражении могли бы подарить солдатам второе дыхание, но отступать некуда и отдыха враг не даст. Остаётся последнее, то, чего правитель должен стараться избегать. Никто и ничто так не заставит солдат почувствовать прилив сил, как идущий в первых рядах Его Величество в компании непобедимой свиты.
К выходу на поле боя Исселбар относился с холодным спокойствием: так же он выходил произносить речи перед народом, так же представал пред очи придворных и слуг на очередном балу. Чувства те же. Но в то же время, он понимал, что рисковать собой король может лишь в крайних случаях. Это не прихоть. Это долг. Солдат много – король один, и далеко не каждый день появляется на свете тот, кто не побоится взять на себя высшую ответственность - ответственность править народом.