Сетра Лавоуд
Шрифт:
— Итак, согласно традиции, — продолжила Тсира, — в один день в коттедж вошел человек.
— И когда это было?
— Во время Десятого Правления Иссолы.
— Замечательно, — сказал Пиро, который почти совсем не знал историю, так что эти слова не сказали ему ничего.
— Итак, однажды во время Десятого Правления Иссолы в коттедж вошел человек, который шел к Воротам Смерти, чтобы принести некоторые жертвы и помолиться, а также пообщаться с духами, которые, как говорят, появляются там.
— То есть он был Атира?
— Точно.
— Очень
— Так получилось, что он и мой предок заключили сделку.
— А, он купил благовония?
— Нет, тем не менее ему пришлось расстаться со своим кошельком.
— Но тогда получается, что ваш предок в действительности был дорожным агентом?
— Ну, вы должны понимать, что в моей семье все, кто занимался грабежом, иногда охотились, тогда и сейчас.
— Да, верно, ваш брат Грассфог время от времени ставил силки.
— Да, а те, кто охотился и ловил рыбу, в тяжелые времена работали на дорогах.
— Ну, мне это кажется замечательно предусмотрительным.
— Вы очень добры.
— Итак, ваш предок, Ингер…
— Ингра.
— Да, Ингра. Итак Ингра заключил некую сделку с посетителем, и в результате получил его кошелек.
— Точно.
— А что было потом?
— Потом этот неудачливый джентльмен, заключивший сделку с мои предком, пошел по направлению к Воротам Смерти, но не успел пройти и мили, как упал на камень мертвым.
— Но от чего он умер?
— О, что касается этого, я не могу сказать. Но я уверена, что не было никакого насилия. Но он просто был очень стар.
— Ну, тогда нет ничего удивительного в том, что старик упал мертвым, идя через горы.
— Да, верно.
— А что было потом?
— Вы должны понимать, мой дорогой Пиро, что Ингра был тонко чувствующей натурой, наделенной живым воображением, и ему сталь жаль того человека, с которым он только что заключил сделку и вместе ел…
— Ел?
— Ингра, обычно, угощал хорошим обедом тех, кого только что ограбил, так что этот Атира был сыт по горло, когда выходил из его коттеджа.
— Очень милый разбойник. Так как я сам занимаюсь тем же ремеслом, я не могу не восхищаться им.
— И опять вы очень добры.
— Итак, вы сказали, что этот старый Атира упал мертвым после дела с вашим предком, Ингрой, причем они только что вместе поели.
— Да, и Ингра почувствовал себя нехорошо. Во первых, он испугался, не отравил ли случайно он своего гостя — а это, как вы знаете, несчастье.
— И даже еще хуже.
— Но, так как он сам нечего плохого не чувствовал, и к тому же ел все то же самое, что его гость, он решил, что это просто несчастный случай.
— Это очень вероятно. И?
— И, тем не менее, он чувствовал себя плохо, ему очень не понравилось все то, что произошло.
— Ведь вы сказали, что он был тонко чувствующей натурой, наделенной живым воображением.
— Точно. И поэтому он решил отнести беднягу
— Как, только потому, что он говорил с ним?
— И вместе с ним ел, да.
— Очень благородное решение.
— И я всегда так думала.
— Да, и что было дальше?
— Он сделал именно то, что собирался: сколотил что-то вроде волокуши, при помощи комбинации из кожаных ремней и веток дерева запряг в нее лошадь, и доставил тело бедолаги к Водопаду. Потом он сжег немного благовоний во его имя перед статуей Атиры, бросил тело в реку и удостоверился, что оно упало вниз.
— С моей точки зрения, — скаал Пиро, — он поступил честно и благородно.
— Конечно, разве нет? И он был вознагражден.
— Неужели?
— Так, по меньшей мере, говорит семейная традиция.
— И какова была награда?
— Этот амулет. Ингра утвержал, что на следующий день он нашел его повешенным на ручку двери его дома.
— Клянусь Тремя! Настоящее чудо!
— Да, и в любом случае, теперь он у нас.
— Да, но он может что-нибудь сделать?
— Что-нибудь сделать? Конечно!
— И что?
— Разве Грассфог никогда не говорил вам?
— Говорил мне? Он вообще никогда не упоминал о нем, пока не оказался на пороге смерти.
— Тогда, если вы хотите, я расскажу вам о том, что он делает.
— Мне очень бы хотелось это услышать; вы легко можете себе представить, что после истории, которую вы мне только что рассказали, мое любопытство более чем возбуждено.
— Хорошо, тогда, если внимательно рассмотреть амулет, можно заметить, что на нем выгравированы некоторые символы.
— Да, я вижу их.
— Как вы думаете, что это такое?
— Ну, хотя я и не волшебник, но я узнаю старинные символы Сериоли, которые часто используются в волшебных искусствах.
— Но вы знаете, что они означают?
— Мадам, вы должны понять, что если бы я знал, что они означают, я бы мгновенно понял и то, для чего предназначен амулет.
— Да, верно, — согласилась Тсира. — Но, видите ли, — сказала она, беря цепочку в руку и показывая ее Пиро. — здесь есть несколько заклинаний, помещенных внутрь и соединенных между собой совершенно замечательным способом. Это очень странно.
— Что именно?
— Свечение. Вы когда-нибудь раньше видели такое?
— Никогда.
— И я, тоже.
— Тогда я хочу услышать, что это означает.
— Вы хотите, чтобы я объяснила вам, что это означает?
— Да, конечно.
— Эти заклинанию можно использовать для того, чтобы прекратить действие любого поля волшебства.
— А! Это на самом деле поразительно.
— Вы так считаете.
— Да. Только…
— Что только?
— Что такое поле волшебства?
— О, что касается этого, я не имею ни малейшего понятия, уверяю вас. Но так мне сказал волшебник, которому я показала как цепочку, так и то, что она делает.