Сеульский Подражатель
Шрифт:
Ли Суин ей поверил. Повисла тишина.
– Я понимаю. На настоящем месте преступления уже давно все убрали. Должно быть, это была отчаянная мера – воссоздать его для меня.
Ли Суин говорил спокойно, без каких-либо эмоций. На самом деле он прекрасно понимал Хан Чжису. Если бы он был на ее месте, он бы тоже выполнил распоряжения руководства.
Мгновение спустя детектив Хан снова постучала по экрану мобильного телефона. Запись началась.
– Если Ким Хён – Подражатель, почему он выбрал именно этих людей? Если мы посмотрим на всю страну, найдется много подозреваемых, которых освободили за отсутствием улик.
Этот
– Потому что это Ким Хён. Он отвечал за анализ нераскрытых дел только в Сеуле. О других происшествиях не знал.
Инспектор услышал, как Хан Чжису вздохнула. Теперь пришло время перейти к самому главному выводу.
– К тебе вернулись воспоминания? – снова спросила детектив Хан.
– Это интересует тебя больше, чем личность Подражателя, я прав?
Хан Чжису ничего не ответила.
– Когда я понял, что то, что я считал естественным, на самом деле неестественно, в моем доверии появилась трещина. Почему вооруженный полицейский охраняет вход в больничную палату? Почему дверь больничной палаты всегда остается открытой, когда есть посетители, кроме детектива Хан Чжису и начальника отдела О Дэёна? Почему полицейский Чой при каждой возможности достает пистолет и дубинку? Зачем мне, взрослому человеку, дают пластиковые ложки и палочки? Почему медсестры всегда приходят в больничную палату вдвоем? Почему коридоры контролируются при выходе из больничной палаты? Почему за пределами больничной палаты детектив Хан и полицейский Чой взяли меня под руки и не отпускали? Почему мне сказали, что я не могу самостоятельно покинуть больничную палату? Почему мне сказали, что арест Подражателя, как только мои воспоминания вернутся, станет лишь вопросом времени? И почему мне сказали, что преступник был прямо передо мной? Детектив Хан, ты очень толково всем руководила и контролировала ситуацию.
– Ну и что? Ты ответишь на мой вопрос или нет? – спросила Хан Чжису без особой уверенности в голосе.
– На все эти вопросы есть только один ответ. Вооруженный полицейский Чой, дежуривший у дверей больничной палаты, не защищал меня, а охранял. Почему ты сказала, что Подражатель был прямо передо мной? Ответ тот же. Причина, по которой я не спас О Чжонтэ, хотя был там, когда его подожгли, заключалась в том, что у меня была другая цель. Я пошел туда не для того, чтобы спасти его. Я был там, чтобы его наказать. Попытка спасти О Чжонтэ во сне была воспоминанием, которое я исказил в настоящем.
Хан Чжису молчала. И это молчание было красноречивее любых слов.
– Была причина, по которой ты записывала наши разговоры и задавала вопросы, слишком очевидные для детектива. Потому что по сути ты вела запись показаний подозреваемого, которая так же важна, как и проведение следственного эксперимента. Вещи в моей квартире находились в коробках, потому что их конфисковали в качестве вещественных доказательств. При осмотре места пожара бейджик, который вы надели мне на шею, был не пропуском, а какой-нибудь карточкой с надписью «подозреваемый». Яйца, которыми закидали машину, должно быть, предназначались серийному убийце. Я бы мог догадаться об этом раньше, учитывая значение имени «Ли Суин». Ведь «Ли Суин» значит «заключенный» [25] .
25
?? –
– Так, значит, ты все вспомнил? – сухо спросила детектив. Вопрос прозвучал на удивление спокойно, даже хладнокровно.
– В конце концов, ты хочешь услышать от меня только одно: вернулись ли ко мне воспоминания. Ведь невозможно привлечь к суду серийного убийцу, потерявшего память. В данной ситуации я буду освобожден от наказания в связи с моральной и физической утратой. Потому что суд не может наказать человека, который даже не может вспомнить совершенное им преступление.
– …и ты думаешь, что выиграл эту игру, не так ли? – по тону ее голоса было неясно, задавала ли она вопрос ему или просто говорила себе под нос.
Ли Суин колебался, каким тоном сказать следующие слова. Он надеялся, что детектив Хан не сочтет его саркастичным.
– Не могла бы ты задать этот вопрос еще раз? Вернулись ли ко мне воспоминания?..
Но детектив Хан молчала.
Она повернула голову и посмотрела в окно. Ли Суину было неловко смотреть на нее, поэтому он тоже перевел взгляд на окно. Было видно безоблачное голубое небо.
– Я, Ким Хён, нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Это признание записано свободно, на меня не оказывали никакого давления и принуждения.
Она схватила телефон дрожащей рукой. Хан Чжису пыталась сохранить хладнокровие, но была совершенно потрясена. Ли Суин подавил желание взять ее за руку.
Тяжелую тишину нарушил стук пальцев детектива по экрану мобильного телефона. Она остановила запись.
– Почему ты признаешься в этом?
– Ты же понимаешь, что это не игра. Месть осуществлена, нет победителей и проигравших. Я считаю, что виновный должен понести соответствующее наказание, о чем говорилось в последних словах моего интервью. Если бы мне пришлось выбирать между жизнью без воспоминаний и жизнью с воспоминаниями, я бы выбрал последнее.
– Ты собираешься понести наказание, так ничего и не вспомнив? Даже если этим наказанием будет смертная казнь?
– Конечно. Я уже сделал этот выбор в прошлом.
В больничной палате воцарилась тишина, которую никому не хотелось нарушать.
Детектив Хан все еще не могла смотреть на Ли Суина. Внезапно ее дыхание стало ненормально быстрым. Она вытерла пот со лба рукавом.
– Все в порядке?
– Я плохо себя чувствую, – пробормотала она.
Детектив пошла в уборную. Через некоторое время послышался звук льющейся воды. Хан Чжису вернулась, вытирая воду со рта тыльной стороной ладони. Хотя Ли Суин не видел ее лица, но на контрасте с темным цветом ее одежды оно выглядело очень бледным.
Она порылась в своей сумке и достал блокнот. Ее дыхание восстановилось, и она, казалось, чувствовала себя комфортнее, чем раньше. Она быстро пролистала свой блокнот и достала оттуда листок бумаги.
– Я принесла это из твоего дома, старший инспектор. Оно лежало на столе, – она наконец обратилась к нему «старший инспектор».
Ли Суина больше взволновал тот факт, что она все еще называла его инспектором, чем то, что протягивала ему детектив Хан.
– Это твоя дочь.
Он взял фото, которое протянула Хан Чжису.