Сева
Шрифт:
– Держи, заслужил.
Я в приятном недоумении чуть приподнялся на локти, взял ее в руки и спросил:
– Что я такого хорошего сделал? И вообще, Назар, откуда у тебя конфета? Ты что, украл? – Я с удивлением посмотрел на конфету, потом на брата.
– Ты молодец, не поддался соблазну, держался до последнего в магазине. А как выкрутился, мол, живот болит. – Он весело перекривлял меня. – А пропажу конфеты в магазине не заметят. Да за такое героическое терпение я бы тебе на месте продавца ящик конфет отдал! – сказал с уважением старший брат. – И кстати, не украл, а одолжил, – тихо добавил он. – Видел бы ты
Я раскрыл конфету, разделил неловким движением на две части и одну из них протянул брату. Мы закинули в рот половинки, быстро пережевали, выключили свет и улеглись спать.
Уже засыпая, я услышал легкое шкрябанье по двери нашей комнаты.
– Сева, открой, Линда не даст поспать.
Я нехотя встал с теплой кровати, не включая свет, подошел к двери и открыл ее. За дверью сидела Линда, наша пушистая трехцветная кошка. Она не любила закрытые двери и слегка царапала по ним, не оставляя следов, пока их не откроют. После того как дверь отворялась, она шла дальше по своим делам.
– Линда, чего тебе не спится, не пойму… – тихо пробормотал я себе под нос и в том же сонном состоянии завалился в еще не остывшую постель.
Укрывшись одеялом, я стал засыпать, но вдруг меня словно вытянули из сна звуки, доносившиеся из маминой комнаты. Это был ее плач, который мы по ночам время от времени слышали. Я лежал, и мне было очень досадно, что я не могу ничего сделать. Я уже понимал, насколько ей тяжело в жизни. Она даже ночью не могла обрести покой. Мама постоянно думала, чем прокормить нас завтра, как собрать в школу, при этом работала каждый день с пяти утра и до самого вечера. Когда сезон в питомнике заканчивался, шла на подработку продавцом фруктов. В общем, постоянно как белка в колесе. Но я так же понимал, что ей не хватало папы, его мужской силы, поддержки, папиной любви.
Я тихо встал, чтобы не разбудить Назара, и пошел на носках к маме в комнату. Мне ужасно хотелось в этот момент к ней прижаться – это единственное, что я мог сделать в своем возрасте, чтобы успокоить маму и помочь ей. У входа в ее комнату был немного вздут линолеум, и, когда я неуклюже наступил на него, пол заскрипел. Мама ласково спросила, не повернувшись ко мне:
– Что ты, сыночек, сон страшный приснился? Иди ко мне. – и быстро вытерла слезы рукой.
Я ускорил шаг, мама раскрыла одеяло, и я лег, прижавшись к ней. В квартире было зябко из-за холодных осенних ночей, а отопительный сезон еще не начался. На маме был халат, а сверху – вязаная телогрейка сиреневого цвета. Прижавшись к маме, я чувствовал такое тепло, которое не дает ни одна печь. Даже солнце не может дать столько тепла, сколько исходило от маминой телогрейки. Я себя чувствовал защищенным от всех невзгод, я был в маминых объятиях, как птенец под крылом. Поцеловав ее в мокрую от слез щеку, я прошептал:
– Не плачь мамочка, все будет хорошо.
– Я не плачу, сыночек.
Она прижала меня к себе, и я, уткнувшись в ее телогрейку, мгновенно уснул.
Глава 1
– Сыночек, вставай. Так и день рождения свой проспишь, – нежным голосом разбудила меня мама.
Утреннее весеннее солнце осветило мою комнату. За окном по подоконнику стучала весенняя капель. На дворе стоял март во всей своей красоте тающего снега.
Я встал с кровати и увидел на столе букет нежных подснежников. Такая небольшая, но приятная традиция от мамы была в этот день: мол, в тот день, когда я родился, первые подснежники проснулись.
В квартире стоял запах вкусных блюд, которые мама готовила на вечер. Я зашел на кухню.
– Мам, доброе утро!
– О! А вот и подснежник мой проснулся!
Мама торопливо вытерла руки о фартук и крепко прижала меня к себе.
– Сыночек, с днем рождения тебя! Даже не верится, что тебе уже восемнадцать лет.
Я с улыбкой поцеловал маму.
– Мне и самому не верится.
– Сыночек, ничего что без подарка? Просто на стол потратилась… – с досадой сказала мама.
– Мам, ты чего, конечно, ничего! Твои блюда и есть самый лучший подарок.
Улыбнувшись, я вышел с кухни и перезвонил Назару на его пропущенный звонок:
– Алло, Сева, братик мой, с днем рождения! Извини, что не могу приехать, сам понимаешь… Подарок за мной. Главное, не балуйся и береги маму.
– Спасибо Назар! А когда приедешь?
– Пока не знаю, через полгода минимум. Маме привет, пойду работать, вечерком еще наберу.
Назар жил в другом городе, примерно за две тысячи километров от нас и редко приезжал. В нашем городе с работой очень туго, и молодежь уезжала на заработки.
– Сынок, через пару часов нужна будет твоя помощь. Съездим в центр? – раздался голос мамы из кухни.
– Конечно.
До центра было десять минут езды. Накупив продуктов на вечер, мы уже шли на автобусную остановку, чтобы поехать домой, когда мама сказала:
– Сева, давай зайдем в одно место.
Мы подошли к ювелирному магазину, в котором работала мамина подруга.
– Олечка, привет! – весело поздоровалась мама.
– Здравствуйте!.. Сева, привет, с днем рождения тебя! Тетя Света, он знает?
Я вопросительно поглядел на маму.
– Сева, сыночек, тебе уже восемнадцать лет. Я и Назар решили сделать тебе подарок. Оля покажет варианты золотых печаток, а ты из них выбери, какая тебе понравится.
Оля открыла стеклянную витрину и достала пять вариантов. Сами по себе они выглядели большими и непривлекательными, не по моему вкусу. Я выбирал, мерил, но решения не принимал. Нечаянно обронив одно из колец и наклонившись за ним, я увидел в витрине печатку, которая запала мне в душу из-за небольших размеров: модель «американка», чистое золото, местами усеяно маленькими драгоценными камнями и с краю небольшой черный камень оникс. Я спросил:
– А эта печатка намного дороже?
– Не особо, но вариант отличный. Это единственный экземпляр, – и Оля достала мне это кольцо.
Я его сразу примерил. На удивление, кольцо подошло по размеру. Засмотревшись на печатку, я медленно крутил рукой, рассматривая переливающийся блеск маленьких драгоценных камней. Я наблюдал за сиянием кольца, которое было моей давней мечтой. Я на этот подарок даже не рассчитывал, для меня это было невозможно в нашем натянутом денежном положении.
– Сева, тебе нравится? – с заботой спросила мама, любуясь моим восторгом.