Север помнит
Шрифт:
– Очень просто. Я сам посоветовал им туда отправиться.
– Ты? – В Дени полыхнул гнев. – И ты не счел нужным сказать мне об этом, даже не упомянул, как будто у меня вообще нет прав на трон! Видимо, нужно все-таки позволить Виктариону вышвырнуть тебя за борт.
Тирион скривил губы то ли в улыбке, то ли в злобной ухмылке.
– Воля ваша. Однажды я угрожал тем же одному ненадежному человеку, и тот ответил, что результат меня разочарует. Бури приходят и уходят, большая рыба поедает малую, а он будет плавать на поверхности. В этом смысле я сам опытный пловец.
– Что ж, пусть так. И что еще ты скрываешь от меня?
– Гораздо больше, чем вы хотите знать, ваше величество.
– Неужели? – Дени отвернулась, стараясь совладать с собой. «А чего ты ждала от Тириона Ланнистера?» - шепнул внутренний голос. Он сам честно предупредил ее, что когда речь идет о королях и королевах, он не склонен проявлять благородные чувства. – Значит, вот какова твоя игра? Хочешь стравить нас ради собственной выгоды?
Тирион расхохотался.
– Надеюсь, вы все это время не принимали меня за бескорыстного человека, ваше величество. Это все равно что принимать меня за Гору. Я служу вам и собираюсь служить дальше. Но только по собственной воле, и никак иначе. Я не склоню колено перед дочерью Безумного Короля просто потому, что я якобы должен. Не забывайте, мой брат перерезал горло вашему отцу, а мой отец положил у подножия трона трупы его внуков – или только внучки, завернутые в красные плащи Ланнистеров.
У Дени перехватило дыхание. На миг ее охватило неудержимое желание наброситься на него и выцарапать ему глаза, и это испугало ее. Во мне тоже живет безумие. Она подавила в себе гнев, вспомнив слова сира Барристана о том, что король Эйерис мог быть дружелюбным и обходительным и народ поначалу прощал ему его выходки. В асшайском храме она увидела смерть своего отца. Его убил сын Тайвина Ланнистера, который был ближе всех к нему, который служил ему и должен был защищать. Не сказав карлику ни слова, она развернулась и спустилась в каюту.
Следующие несколько дней Дени была холодна с Тирионом. Плавание проходило лучше, чем она ожидала, ветер дул с северо-востока, и вечером седьмого дня по левому борту показались Острова Василиска. Они пересекли Горестный залив всего за неделю, - обычно такое путешествие отнимало гораздо больше времени, - и теперь у них есть последняя возможность пополнить запасы воды и пищи, прежде чем им придется преодолеть бесчисленные лиги по широкому морю до Вестероса. Острова Василиска бесплодны, каменисты и негостеприимны, поэтому нужно подойти ближе, к побережью Соториоса, чтобы высадить на берег отряд охотников.
Корабли Железного флота, плывущие по широкой глади небесно-голубых вод, с приходом сумерек окрасившихся темно-синим, были единственным напоминанием о присутствии человека. Волны выточили скалы, превратив их в арки и мосты; из моря поднимались высокие каменные столбы, словно шишковатые пальцы, пытающиеся дотянуться до солнца. Дени слышала отдаленный рокот океана, омывающего мертвые камни. Воздух был знойный и спертый, наполненный запахом моря, гниющих водорослей, стоячего соляного болота и еще чего-то, похожего на трупный смрад. Когда они подошли ближе к берегу, запах стал сильнее. Перед ними раскинулась полоса розового песка, а за ней – низкие мрачные заросли.
Наконец они вошли в закрытую бухту, где и встали на якорь. Дени приказала Серому Червю на рассвете отправиться с отрядом Безупречных на берег, чтобы узнать, можно ли выторговать что-нибудь у местных жителей. Среди ее евнухов было много чернокожих уроженцев южного континента. Кроме того, будь это кто-либо другой, Дени могла бы опасаться, что они воспользуются возможностью и дезертируют, чтобы избежать опасностей и смерти. Но Безупречные скорее станут ходить на голове или дышать под водой, чем побегут; она освободила их тела, но в душе они остались рабами. Это неправильно. Я должна была спросить их, хотят ли
Кто-то робко коснулся ее плеча.
– Кхалиси?
Дени вздрогнула, потом обернулась и заставила себя улыбнуться. После того как Ирри и Чхику вернулись к ней, девушки не могли найти себе места. В первые несколько дней их немилосердно тошнило, и даже сейчас, если корабль шел быстро, им тут же становилось плохо. Дени попыталась представить их в качестве фрейлин в Вестеросском замке, вышивающих, играющих на арфе, танцующих или поющих, и не смогла.
– Да, милая?
– Спуститесь вниз? На ужин? – Обе девушки теперь все время изъяснялись вопросами, словно боялись, что Дени может призвать неведомую силу и уничтожить их, как она уничтожила Асшай. От этого ей стало горько. Неужели все считают меня чудовищем? – Чтобы подкрепить силы?
– Конечно. – Дени спустилась за Ирри вниз, в тесную каюту, и без охоты приняла вертел с мясом, которое Чхику поджаривала на жаровне. Дени тоже чувствовала себя неважно, ее желудок все еще отказывался принимать пищу, поэтому она едва прикоснулась к еде. Потом, не найдя для себя другого занятия, она улеглась на койку, но не смогла заснуть. Снова и снова перед ней вставало лицо загадочного юноши, которого она видела в пламени Асшая, его черные руки, пылающий меч, ветра зимы и сломанный рог. Дени увидела его среди бесконечных нагромождений изломанного льда… и вдруг, всего на несколько мгновений, ей удалось разглядеть своего потерянного сына. В темноте, среди снегов и жгучего холода, показался Рейегаль, весь покрытый инеем, с его морды свисали сосульки.
Они находятся в одном и том же месте? Вместе? Эта мысль обеспокоила ее, а за ней последовал поразительный вывод. У дракона три головы. Визерион и Дрогон нашли своих всадников, а Рейегаль – нет. Может… может, этот юноша?..
Дени погрузилась в раздумья, ухватившись за ниточку, которая привела ее к еще более поразительным и ужасным догадкам. Могло ли случиться так, пусть даже эта мысль покажется безумной, что у ее брата Рейегара родился еще один сын? Не от жены, хрупкой принцессы из дома Мартеллов, а от Лианны Старк, невесты Роберта Баратеона. Именно эта внебрачная связь стала причиной Войны Узурпатора и повлекла за собой падение и бесчестье ее семьи. Дени всегда знала об этом, но никогда не задумывалась о том, какие могли быть последствия. Может быть, она родила ему ребенка? Ей не хотелось думать о том, что ее благородный брат, красивый и печальный серебряный принц был способен взять женщину против ее воли, однако совершенно ясно, что Рейегар не держал бы дочь лорда Старка при себе просто так, для украшения. На турнире в Харренхолле он назвал ее королевой любви и красоты, а потом похитил.
Чем больше Дени думала об этом, тем крепче становилась ее уверенность в том, что такое возможно. Но как ребенок Рейегара Таргариена мог остаться в живых во время правления Роберта… Роберт несколько раз посылал за мной и Визерисом наемных убийц. Он сделал бы то же самое, если бы узнал, что на свете остался потомок его заклятого врага… Дени не знала, как такое могло произойти, но от холодной уверенности у нее сжалось сердце. Все-таки Финтан не солгал. Мой племянник в Вестеросе. Не самозванец, которого Иллирио вырастил для собственных целей, а тот, о ком десятки лет никто не знал, ведь тайна его происхождения могла подорвать фундамент, на котором держится королевство.