Север помнит
Шрифт:
– У нас только одна лошадь, м’леди, - тихо ответил Кварл. – А мы оба слишком сильно вас любим, чтобы занять ваше место. Ради вашей леди-матери, бегите.
– Тогда идите следом. – Теон никогда не видел Ашу такой. – Пешком, на муле… как угодно, только не оставайтесь здесь. Обещайте, что пойдете за нами.
– Мы пойдем за вами. – Тристифер Ботли совсем не выглядел влюбленным мальчишкой, как бывало всегда, когда рядом находилась Аша Грейджой. – Клянемся.
– Но, пошла! – Кварл хлопнул лошадь по крупу, та заржала и потрусила прочь. Теон увидел, как силуэты Кварла и Ботли исчезают в тумане. Они остались, чтобы умереть. Он не понимал, что произошло. Неужели Аша все это
Он не помнил, сколько они ехали. Всю дорогу он провел словно в бреду. Железнорожденные – не то что рыцари, воспитанные в седле. Им привычнее шагать по палубе корабля, чем сидеть на лошади, но Теон за годы пребывания у Старков выучился неплохо ездить верхом. Он вспоминал, как ездил с Роббом по высокогорным лугам, а потом – как ходил по шлюхам и пил с Бенфредом Толхартом, а потом попытался забыть обоих. Слишком больно вспоминать.
Лошадь, спотыкаясь, продиралась сквозь замерзший подлесок, и им приходилось пригибаться под низкими заснеженными ветвями. Наши следы и слепой увидит. Аша горячо дышала ему в затылок, а он отчаянно вцепился искалеченными руками в гриву лошади. Боги, не дайте мне упасть. Теон подумал, пошлет ли Станнис погоню или не станет тратить силы на поимку двух беглецов, когда впереди его ждет столько врагов. Мне жаль, мне жаль, мне так жаль…
Уже почти стемнело, когда они наконец добрели до заброшенного укрепления, притулившегося в тени голой отвесной скалы. Аша резко осадила лошадь, так что снег взметнулся из-под копыт, и спешилась, беспокойно оглядываясь по сторонам. Но ничто не двигалось в темнеющем лесу, кроме их теней. Тогда она протянула руки и позволила Теону упасть ей в объятья. Что он и сделал.
Аша посадила его на камень, потом нашла крепкую ветку и стала колотить по прогнившей двери, пока не сломала замок. Внутри было темно, как у Неведомого под мышкой, и пахло так же мерзко. Сосульки прорастали сквозь трещины в провалившейся крыше и на скрепленных известью стенах. Аша случайно наткнулась на кружево замерзшей паутины, и та со звоном разбилась вдребезги. Но воздух здесь был чуть теплее, чем снаружи, а деревянная приставная лестница, почти нетронутая, вела на чердак. Призраки. Я призрак Винтерфелла. Нет, уже нет. Он больше никогда не увидит Винтерфелл.
Аша завела лошадь внутрь, закрыла разломанную дверь и приперла ее обвалившимися камнями. Потом она помогла Теону взобраться вверх по лестнице и вползла за ним наверх. Пол на чердаке был из камня, обмазанного глиной, в углу они обнаружили охапку соломы и изъеденные молью одеяла. Аша устроила ему постель, его собственную постель на славном плоском полу. С помощью кремня она зажгла дымящий, слабенький огонь и съежилась рядом с ним, бесформенная тень во тьме. Было слышно, как снаружи падает снег, царапаясь в ставни.
Теон пролежал так большую часть ночи, то задремывая, то просыпаясь; каждый раз, проваливаясь в сон, он видел лицо Рамси, его длинные сухие волосы, ухмыляющиеся пухлые губы и бледные бездушные глаза. Наконец он приподнялся на локте.
– Аша? – прошептал он.
Она медленно повернулась к нему, словно забыла, что он здесь.
– Что?
– Где… - Теон замялся. – Где Арья? Леди Арья. Я спас ее. Где она?
Джейни, ее зовут Джейни. Джейни Пуль, подружка Сансы. Глаза у нее карие, а не серые.
– Сир Джастин отвез ее на Стену, - наконец сказала Аша. – Северяне были против. Они думали,
Да, он сказал, что отправит ее в Черный замок. Теперь Теон вспомнил. Джон Сноу поймет, что она самозванка. Если кто-нибудь узнает, что эта девочка – не Арья Старк, всем будет наплевать на ее благополучие. В тисках северной зимы и во время битвы королей нет места для бескорыстия.
Он перевернулся на спину и уставился в потолок. У него были вопросы, множество вопросов, но он не мог решить, как их задать. Он был невыносимо голоден, но сама мысль о еде вызывала дурноту.
– Куда мы едем?
Аша ответила не сразу.
– На Севере нет безопасного убежища для железнорожденных, да и на юге тоже не лучше. Мы не можем вернуться на Пайк, пока Эурон сидит на Морском Троне. Поэтому мы поедем на Харлоу. Если нам удастся добраться туда незаметно, дядя Родрик защитит нас.
– Что за… Родрик? Родрик Чтец? – Теон надеялся услышать что-нибудь более здравое. Он даже представить не мог, чтобы вернуться на Железные острова, и не был уверен, что хочет этого. Его встретят с отвращением и презрением и почтут за милость воткнуть ему кинжал между ребер, чтобы прекратить его жалкое существование. Только мягкосердечные дураки с зеленых земель позволяют слабакам жить.
Аша вздохнула.
– Знаю, это не самое лучшее, - признала она. – Но это единственное место, кроме Валирии, которое я могу придумать. К тому же наша леди-мать будет там. – Ее голос прервался, но она притворилась, что это из-за кашля.
Мать. Теон не помнил ее лица и на короткое мгновение он даже не мог вспомнить ее имя.
– Мать, - повторил он, как дрессированный ворон.
– Я это делаю не ради тебя, - тихо сказала Аша. – Ни в коей мере. Ты был глупым, тщеславным и упрямым и сам вырыл себе могилу. Но ты заплатил за это стократную цену, и ты мой брат. Я верну тебя домой, чтобы мать взглянула на тебя в последний раз перед смертью. Клянусь.
Она поклялась. Холод пробежал по спине Теона. А потом я тоже умру. И она. И мать. Мы можем умереть все вместе. Он всхлипнул и заплакал.
Аша посмотрела на него то ли с испугом, то ли с беспокойством. Она надеялась, что он сам перестанет, но он продолжал рыдать. Его тощие плечи тряслись, он прижимал к лицу грязные беспалые руки, и тогда она подсела к нему поближе и обняла.
Теон положил голову ей на грудь, чувствуя на языке вкус соплей и соли. Он плакал и не мог остановиться, а она неуклюже баюкала его. Простите меня, простите, простите. Нет, лорд Рамси, ваш Вонючка не плачет, ваш Вонючка так счастлив, так счастлив… нет, пожалуйста, не надо, прошу вас… нет, только не это, заберите мой палец, заберите руку, нет, нет, лорд Рамси, не надо, я ваш, я ваш, нет, милорд… нет… НЕТ… НЕТ!
Прошла вечность, прежде чем слезы иссякли. Он икнул, всхлипнул и затих; глаза слипались, а в горле было сухо, словно туда песка насыпали. Может быть, снег заметет наши следы. Но есть ли надежда на спасение? Как им добраться до берега, если сугробы становятся выше день ото дня? Как им не погибнуть от холода, страха, голода, волков, чудовищ, посланных дядей Эуроном? Она права. Я не должен был брать Винтерфелл. Мне следовало поехать на Красную Свадьбу и погибнуть вместе с Роббом. Но Теону уже было все равно. Он хотел лишь лежать в объятиях Аши и слушать, как она напевает ему. Это была какая-то дурацкая детская песенка про крылья у рыбы и пальцы у коровы. Ему нравилось. Он чувствовал себя счастливым в полуразрушенной башне, засыпанной снегом. У них есть солома и одеяла – это все, что нужно. Они могут остаться здесь, а она будет петь ему.