Север помнит
Шрифт:
– Кто… кто там?
– Это я. – Выругавшись про себя, Тирион расправил плечи. – Открой дверь.
Молчание. Наконец он услышал звук отодвигаемого засова, щелчок замка, и Пенни радостно бросилась ему на шею.
– Тирион, это ты! С тобой все в порядке! Я видела битву в окно, это было ужасно! Я думала, все погибнут, но ты… - Решив, что слов недостаточно, она взяла его лицо в ладони и поцеловала.
Тирион невольно оттолкнул ее, так сильно, что она споткнулась.
– Тирион… милорд… может быть,
Давай, скажи ей. Скажи ей, глупый, калечный, уродливый дурак.
– Прости меня. Это было невежливо с моей стороны. – Тирион провел рукой по волосам, стараясь успокоиться. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь, вспоминая, как принц Эйегон на глазах у всего королевского двора упал на колени и открыл свою страшную тайну, понимая, что это не сулит ему ничего хорошего. Если он смог, то и я смогу. Джон Коннингтон был его отцом, а Тиша была моей женой. Я тоже не могу допустить, чтобы все, что было между нами, оказалось ложью, ничем. – Сядь, - сказал он. – Я хочу кое-что тебе сказать.
Напуганная Пенни села.
Тирион повернулся к стене, несколько мгновений смотрел в пустоту, потом снова повернулся к Пенни и, понимая, что, начав, не сможет остановиться, а, остановившись, не сможет снова начать, все ей рассказал.
Когда он закончил, Пенни выглядела так же, как Дейенерис после рассказа Эйегона. Девочка в страхе смотрела то на него, то на свои руки, сложенные на коленях.
– Тирион, - наконец произнесла она. – Милорд… или… или мне следует называть вас отцом… я не…
– Нет. – Тириона передернуло. – Не нужно. Может быть, когда-нибудь… но не сейчас…
– Как… как пожелаете. – Пенни провела рукой по лицу, и Тирион безошибочно узнал свой собственный жест. Он так упорно пытался не видеть в ней себя или Тишу, даже когда это сходство было перед глазами, и теперь чувствовал, словно с глаз падает мутная пелена и он видит все как никогда ясно. Как люди с этим живут? И снова ему вспомнились слова Эйегона: «Я оказался здесь благодаря нагромождению лжи. Этому нужно положить конец. Немедленно».
Он глубоко вздохнул, подавив жгучее желание подвести итог, словно только что прочел лекцию в Цитадели. Однако его следующая фраза оказалась не лучше.
– Ну… ну хорошо. У тебя… у тебя есть… вопросы?
– Я только хотела… - Видимо, Пенни не знала, с чего начать, и Тирион тут же пожалел о том, что предложил ей задавать вопросы; он сейчас не в состоянии предаваться воспоминаниям. Однако девочка сказала: - Получается, сир… сир Джейме – мой дядя. Мы должны устроить ему подобающие похороны.
Такого Тирион не ожидал.
– Пенни, нет.
Она упрямо посмотрела на него – седьмое пекло, это его собственный взгляд.
– Мы устроили сиру Джораху подобающие похороны, даже несмотря на то, что королева
Проклятье, откуда она знает? Тирион хотел отвернуться от нее, предотвратить дальнейшие разговоры по душам, но как ему ни хотелось отказывать ей, он не мог. Но все же решил попытаться.
– Пенни, пусть с ним делают, что хотят. Я не собираюсь даже близко…
И снова этот упрямый взгляд.
– Я сама попрошу об этом, - заявила Пенни, вставая со стула. – А ты можешь делать, что хочешь.
«Семь преисподних, - устало подумал Тирион. – Не прошло и пяти минут, как эта девчонка узнала, что она из Ланнистеров, а она уже важничает». Стоило догадаться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он усмехнулся, представив лицо лорда Тайвина, узнавшего, что в семье теперь два карлика, и у одного из них мать-шлюха, но от этой мысли ему стало только горше.
– Ну ладно, - сказал он, не найдя в себе сил спорить. – Проси. Мне плевать.
Пенни посмотрела на него долгим взглядом.
– Вот именно, - наконец ответила она. – Тебе плевать.
Тирион провел остаток дня, держась подальше от людей, блуждая по самым дальним и темным закоулкам Крепости Мейегора, словно неспокойный призрак. Когда спустились сумерки, он тревожно выглянул в бойницу, ожидая увидеть Иных, но так и не увидел. Тирион был по горло сыт всякой нечистью, поэтому совершенно не опечалился, но у него сразу возникли мысли о том, что же происходит во всем мире. Наконец он нашел пустую комнату, лег в кровать и заснул.
Впервые за долгое время Тирион уснул без помощи вина и проснулся утром весь в поту, дрожа и чувствуя себя полумертвым. Единственное, о чем он мог думать, - как бы выпить, пока он не развалился на куски. Он глотнул из кувшина на столе, и прокисшее пойло показалось ему лучше изысканнейшего красного борского. Потом Тирион оделся и отправился на поиски чего-нибудь получше. Только он вознамерился отправиться в погреб, как кто-то тронул его за плечо.
– М’лорд, королева велела передать, что она удовлетворила прошение вашей дочери. Вашего брата похоронят сегодня.
Тириону хотелось наорать на этого придурка, придушить всех, кто имел отношение к этому делу, но он был слишком слаб для этого. Только отведав вина за завтраком, он почувствовал себя немного лучше – телом, но не душой. Он невольно задумался о том, где же похоронят его брата. На заднем дворе, в огороде? Или отправят морем в Бобровый Утес, чтобы они с отцом делились воспоминаниями? Это казалось нечестным, ведь, судя по тому, что Тириону удалось узнать, Джейме отчаянно не хотел возвращаться. И я не могу упрекнуть его за это. Тогда где?