Север
Шрифт:
В общежитие Нанас вернулся поздно; его, вместе с десятком живущих там же охранников, подбросили туда на грузовике. Ехать пришлось в открытом кузове, и парень сильно замерз. Уставший, трясущийся от холода и от впечатлений нелегкого дня, он мечтал об одном: скорее добраться до кровати, завернуться в теплое одеяло и спать, спать, спать…
Но на вахте общаги охранников поджидал одноногий комендант Смурнов, которому не терпелось из первых уст услышать о текущих событиях, слухи о которых уже донеслись и сюда.
Александр Михайлович завел парней в большое
— Если бы охрана станции была вместе с нами, — размахивая руками, говорил один из парней, — мы бы давно разбили этих гадов! Ведь «каэсников» почти столько же, сколько нас всех на трех «городских» периметрах!
— Их там больше, чем нас! — вторил другой. — Потому они сегодня и отбились.
— Едва-едва, — говорил еще кто-то. — Хорошо, что Ярчук придумал насчет Зашейка…
— Хорошо-то хорошо, но это могло ой как плохо кончиться!
— Не кончилось же! А если бы грохнули станцию — что, лучше было бы?..
— Лучше было бы, если у Потапова тогда все получилось… Тогда бы нас никакая сволочь не победила!
— Потапов — шарлатан! Ничего у него не могло получиться!..
— Сам ты шарлатан! Потапов — гений!
Нанасу стало совсем интересно. Но задавать вопросы он пока еще стеснялся; и так многие принимают его за дикаря, а так ляпнет чего-нибудь не то, тогда совсем засмеют.
Но когда шумная «политинформация» наконец закончилась и охранники разошлись по комнатам, он дождался, пока Смурнов закрыл дверь в помещение, и спросил:
— А кто такой Потапов? Что он такого придумал, что могло бы всех спасти?
Александр Михайлович исподлобья глянул на юношу и засопел. Потом выдавил с явной неохотой:
— Витька Потапов — золотая голова! И руки золотые. Да, сделай он тогда свою хреновину — охрана периметра станции была бы нахрен никому не нужна! И город бы сейчас защищало вдвое больше людей. Вдвое! Понимаешь?..
— Понимаю… — пробормотал Нанас и тут же поправился: — То есть, нет, не понимаю легохонько… Почему была бы не нужна? Что он такое придумал?..
— А тебе зачем?.. — насупился еще больше одноногий комендант. — Ты не шпион этих варваров, часом?..
Нанасу стало неуютно. Было непонятно, шутит Смурнов или нет. И эта его деревянная нога… У парня заныла вдруг голова — там, где по ней приложили недавно чем-то тяжелым. Возможно, как раз таким вот, как эта самая деревяшка!.. Саам непроизвольно сглотнул и жалобно проблеял:
— Не-ет… Не шпион я…
— Ну и иди тогда спать! Ночь на дворе! — буркнул и захромал к себе комендант.
Нанас тоже пошел в свою комнату, чувствуя, как настроение снова все глубже и глубже проваливается в черную
Но и тут юноше не повезло. Еще сквозь сон он услышал треск Костиной рации и невнятный бубнеж соседа по комнате. А вскоре Парсыкин затряс его за плечо:
— Колька! Одевайся, поехали!
— Куда?.. — отчаянно зевая, принялся тереть глаза Нанас.
— Там увидишь.
Глава 17
ВСТРЕЧА В ЗАБРОШЕННОМ ДОМЕ
Всю дорогу Парсыкин непривычно молчал. Он вообще в последние дни стал каким-то не таким, словно его подменили. Впрочем, у Нанаса хватало и других забот, чтобы обращать на поведение товарища внимание, да и виделись они в последнее время не столь уж часто. А вот сейчас поведение Кости бросилось Нанасу в глаза. И хоть ему было весьма любопытно, куда везет его среди ночи Парсыкин, спросил он о другом:
— Что случилось, Костя? У тебя неприятности?
— С чего ты взял? — буркнул водитель. — Просто устал, не выспался… А неприятность сейчас у всех одна.
— Да я понимаю. Но ты какой-то… не такой. Не разговариваешь совсем…
— Вам не угодить, — проворчал Костя, не отрывая взгляда от дороги, — то слишком много болтаю, то не разговариваю…
— Я не говорил, что ты слишком много болтаешь.
— Ты не говорил, другие говорят. И вообще, не отвлекай, я за рулем!
Последнее замечание было не менее странным, чем непонятная угрюмость Кости; ему и днем-то, когда на улицах города было хоть какое-то движение, ничуть не мешали разговоры с пассажирами, а уж теперь, когда хорошо освещенная дорога была совершенно пустой… Несложно было догадаться, что парень просто не хочет ни о чем говорить. И все-таки Нанас задал вопрос, который волновал его в первую очередь:
— Скажи хотя бы, куда ты меня везешь?
— Да что ты пристал! — вспылил Костя. — Сейчас сам увидишь!
Нанас и впрямь скоро увидел, где едет их автомобиль. Рядом была центральная площадь Полярных Зорей, где находились мэрия и спортивный комплекс. А ведь именно в спорткомплекс поселили на время осады детей города и именно там сейчас дежурила Надя!
— Надя?!.. — воскликнул Нанас, чувствуя, как немеют от подкатившего ужаса губы. — Что-то случилось с Надей?..
Он не заметил, как в неосознанном порыве схватил за плечо Костю. Тот дернулся, отталкивая саама, и машина вильнула, едва не зацепив колесами бордюр.
— Ты что, совсем рехнулся?!.. — завопил Парсыкин. — Чего цепляешься?!
— Я больше не буду… — отдернув руки, вжался в спинку сиденья Нанас. — Скажи только, что с Надей?
— Да откуда я знаю, что с твоей Надей?! При чем тут вообще какая-то Надя? Сиди и не дергайся, а то мы так вообще никуда не приедем!
Вопреки ожиданиям Нанаса, автомобиль не стал поворачивать к площади. Он проехал дальше, и вскоре удивленный юноша понял, что город почти закончился, — вокруг все чаще стали попадаться деревья, а фонари, освещавшие до этого дорогу, исчезли. Впрочем, какие-то здания — явно не жилые, давно заброшенные, им еще изредка попадались. Как раз возле одного из них, зияющего черными квадратами слепых окон, Парсыкин и остановил машину.