Север
Шрифт:
– Ваше холодное и ледяное, вам бы лучше лежать и не двигаться...
– Кто сказал?
– Я....
Ледяной лишь фыркнул так, что ширма трепыхнулась, пробухтев недовольно и явно превозмогая свою жуткую боль:
– Не родился еще такой человек, который будет указывать мне, что делать!
– Я не указываю, я вас прошу. Лежите. Если не хотите, чтобы ваши кишки болтались ниже коленей...
Ледяной снова фыркнул, захрипев, но гордо отчеканив:
– У Беров БОЛТАЕТСЯ только коса за спиной, все остальное...
– Я поняла! Можете дальше не продолжать!
Не выдержав, я улыбнулась,
– ЦЫЦ, МАТЬ ВАШУ!
Не уверена, что несколько сотен Беров могли уснуть в одночасье, но что стало в миг тихо это было определенно и забавно. К счастью, Король все-таки угомонился, с тихими проклятьями снова растянувшись на своей кровати, только молчать долго не смог, когда снова раздался его голос:
– Козявка....ты же понимаешь, что ты должна накормить Короля?
– Должна?
– удивленно хохотнула я, почему-то совершенно не опасаясь ярости этого величественного Бера, наверное, осмелев оттого, что рядом со мной спали Север и Лютый, решив передразнить кое-кого, когда изрекла, - Не родился еще такой Бер, который...
– А вот и родился! Север!....
– От меня-то что надо?
– недовольно пробурчал сквозь сон Север, чуть улыбнувшись, когда я тихо рассмеялась и, обхватывая мои ноги своими мощными руками, но по-прежнему не открывая глаз.
– Скажи своей мелкой жене, чтобы она меня покормила.
– Нормально попросите, покормит.
Поцеловав Севера в уголок улыбающихся губ, и настойчиво убирая от себя его руки, которые даже сквозь сон пытались шалить и залезть под мою одежду, я с интересом косилась на ширму, когда Ледяной снова притих, что-то недовольно бормоча себе под свой королевский нос.
– Так как ты говоришь тебя зовут?....
Закусив губу, чтобы не рассмеяться я выдавила кратко:
– Мия.
Как-то не верилось, что этот большой древний Бер с несносным характером опустит свое королевское высочество до самого льда, чтобы попросить меня о еде. Только, кажется, я все-таки знала его так же плохо, как его ледяного сына, который не был таким отрешенным и обмороженным, как казался сначала.
– Ага....Козявка Мия, ты покормишь меня своей рыбой?
Даже не знаю, как этим холодным жестоким Берам удавалось становиться такими милашными, когда я снова вся растаяла, не смотря на мороз этой медвежьей страны, улыбнувшись и кивнув:
– Покормлю, конечно, ваше Величество.
– Слышали, говнюки, как надо обращаться к вашему Королю? А то батя, да батя.....Свирепый!
– ...я сплю....
– Не обманывай отца! Тащи ей тарелку и побольше, ваш Король голоден!
Я лишь сокрушенно покачала головой, виновато изогнув брови, глядя на Свирепого, который нехотя поднялся со своего места, где пытался уснуть, однако, не сказав отцу и слова против, неспеша покидая общий зал для сна и чуть подмигивая мне.
Скоро с половиной большой рыбины в пол метра длинной на большой тарелке, я осторожно перебиралась через спящих и притворяющихся спящими Беров, чтобы пройти за святая святых - ширму, которая отделяла некую спальню Ледяного от общего зала.
И снова я искренне поражалась тому, как он мог не только говорить и даже двигаться,
– Я не укушу тебя, - усмехнулся Ледяной, откидываясь на свернутые меха, которые заменяли собой подушку, сверкнув своими пытливыми пронзительными светло-голубыми глазами, - не бойся.
– Я не боюсь.
– Я знаю.... Смелая Козявка.
– Вы хотели сказать МИЯ?
– Я сказал то, что хотел, а теперь корми меня уже...и не вздыхай так. Бывают Беры и похуже.
Чуть улыбнувшись, я потянулась вперед, осторожно положив кусочек горячей рыбы в рот Ледяного, стараясь сделать это так, чтобы не задеть пальцами его губ или клыков. Только Бер был осторожен, не шелохнувшись, пока я не убрала свою руку, чтобы отломить еще один кусочек.
– Я знаю...после вашего сына, кажется, уже ничего в этой жизни не страшно.
На самом деле я хотела пошутить, но растерялась, когда подняла глаза, увидев, как изменился взгляд Ледяного, словно внутри черного зрачка прорвалось что-то, выпуская океан боли и горечи.
– Прошу прощения...я не хотела....
Только Ледяной закрыл устало глаза, но на миг мне показалось, что в них блеснули слезы, отчего душу защемило, и я потянулась вперед, неожиданно испугавшись за него....
– Ваше Величество....
– ....моя человеческая жена готовила для меня...
Я даже не поверила сначала, что голос Ледяного может быть такой тихий и ...сломленный....если бы не видела, как движутся его губы.
– Тридцать лет в этом месте не было аромата еды...тридцать лет мне казалось, что я похоронил свою боль подо льдами...я сына не видел тридцать лет....
Пока не появилась я и все не испортила.
Потянувшись вперед, я осторожно положила свою холодную ладонь на горячую руку Ледяного, чуть сжав ее, не в силах выразить того, как мне жаль и что моя вина за все происходящее не знает границ, только Бер чуть улыбнулся, приоткрыв глаза, в которых печаль не собиралась уходить надолго:
– Знаешь, я никогда не понимал, как можно любить рагу...а вот ее супы были просто божественны. А твой муж? Что любит он?
– Сырое мясо, - чуть улыбнулась я почему-то грустно, вид, как губы Ледяного растянулись сильнее, обнажив его клыки.
– Он истинный Бер.
Замешкавшись на секунду, я растеряно молчала, разрываясь между желанием узнать, что же стало с женой Ледяного и как во всем этом был замешан Лютый, и тем, чтобы сказать, что мне жаль...что мне так безумно жаль, что все повернулось таким образом. Только Король Белых чуть потянулся вперед, снова приоткрыв рот, куда я поспешно положила еще один кусочек рыбы, видя, как он снова улыбнулся: