Севера
Шрифт:
– Здравствуй, Изольда.
– Я вас не знаю, - бросила она, даже не посмотрев в его сторону. Голос у нее был низкий, с хрипотцой.
– Естественно. Меня зовут Андрей Владимирович Бородулин, я возглавляю анклав, который живет на берегу озера около истока этой реки.
– Мне это неинтересно.
– Напрасно. Потому что твоя дальнейшая судьба зависит, в первую очередь, от меня.
– И что вы можете сделать? – она поглядела, наконец, на Андрея. В ее лице не было ни тени волнения.
– Могу отправить тебя кормить червей следом за твоим приятелем. Могу выгнать подыхать в тайгу, могу
– Чем же вызвано такое внимание к моей скромной особе?
– Дело в том, что именно меня должны были убить посланные тобой люди.
– Так, значит, месть?
– Справедливость. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – гнить в могиле.
– Он уже и так гниет. Я-то тут причем?
– Насколько я знаю, в вашем дуэте ты была далеко не последней скрипкой. Так что просто так я тебя не отпущу.
– Ладно. Вы говорили, есть возможность анонимно где-то поселиться.
– Да, так и есть.
– И от чего зависит выбор варианта?
– Мне нужно, чтобы ты отдала мне один предмет. Думаю, ты знаешь, какой.
Глаза девушки полыхнули гневом.
– Так в чем же дело? Пристрели меня и забери его с тела.
– Я не уверен, что он у тебя при себе, а обыскивать всю поляну я не хочу, хотя и могу это сделать.
– И что, это как-то повлияет на мою судьбу?
– Повлияет. Можешь считать, что этой вещью ты покупаешь себе жизнь.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что у тебя нет другого выбора.
– А где гарантии того, что ты меня не кинешь?
Ее глаза сощурились, она оценивающе поглядела на Андрея.
– Мое слово.
– Мне этого мало.
– Это твои проблемы.
– У меня есть альтернативное предложение.
Девушка внезапно придвинулась к Андрею вплотную и, расширив черные глаза, эротично облизнула губы и, протянув руку, провела по его щеке острыми коготками.
– Тебе ведь нужна женщина, которая всегда будет рядом? Я многое умею, тебе будет о-очень хорошо. Ты станешь королем, а я – твоей королевой.
Это она произнесла бархатным, с придыханием, голосом, словно готова была прямо здесь и сейчас устроить Бородулину показательный сеанс страстного секса. Он, поморщившись, отступил на шаг.
– Не принимается.
– Ну почему же?
Она состроила гримаску обиженного ребенка, даже чуть прикусила кончик изящного указательный пальца.
– Потому что я никогда не смогу доверить тебе свою спину. Решай, у тебя есть три минуты.
Лицо девушки на миг исказилось злобой. Затем, овладев собой, она вынула из кармана куртки шар и с презрительной усмешкой вложила его в руку Бородулину.
– Надеюсь, ты умеешь держать свое слово, - сказала она неожиданно беззаботным тоном и, резко повернувшись, быстро пошла прочь.
Глава 24
К началу сеанса Андрей едва успел. Пришлось всю дорогу держать газ на максимуме. Впрочем, ребятам это нравилось. Они стояли, держась за рамку ветрового стекла и подставляли лица встречному ветру, глядели, как из-под форштевня расходятся в стороны широкие усы белой пены, и вообще наслаждались поездкой, шумно выражая свое огорчение, когда
– Успеете насмотреться, еще надоест. Давайте вперед.
Михайленко увидел их с башни еще издалека и ждал у раскрытых ворот.
– Станислав Наумович, возьмите, пожалуйста, на себя роль квартирмейстера, а я побегу.
Заместитель понимающе кивнул, и Андрей помчался в башню. Взлетел, запыхавшись, на четвертый этаж и лишь там перевел дух. Успел!
Только он отдышался, как терминал пиликнул, возвещая о начале сеанса. Список он приблизительно, в уме, составил еще по дороге. Сперва – продукты. Они, конечно, у Хорина, да и у бандитов на складе есть, но пока еще их привезут, пройдет время, а кормить людей нужно уже сегодня. Значит, мешок отборной гречи, пятьдесят килограмм, и ящик тушенки, тридцать шесть банок и пятнадцать с хвостиком кил. Так вот раз – и почти половина веса в минус. Еще бы к этому соли и специй, но это напоследок, если место останется.
Ладно, людей, будем считать, накормили. Теперь за оружие, «вариативно ограниченное по количественному и качественному составу». Бородулин не поленился, нашел в бумаге Экспериментаторов нужное место и перечел, но ясности это не добавило. Придется, как обычно, изучать незнакомую систему «научным тыком». Он выбрал в меню соответствующий пункт. Выпал следующий уровень: нарезное или гладкоствольное. Нарезное, конечно! В этом месте планшет недовольно пиликнул и выдал окошко:
Включён режим ограничения.
Нарезное оружие только производства страны-определителя. Срок производства - до окончания Второй мировой войны. Количественные ограничения по видам и типам.
Страна-определитель, это какая? Наверное, так, которая стержневой этноформат, то есть Россия. Это, собственно, не так и плохо. Два десятка калашей и пара ПКМ решат проблему бандитизма раз и навсегда. Вот только до окончания второй мировой… Это значит, шиши тебе, а не калаши. Теперь понятно и содержимое оружейной кладовочки – в полном соответствии с линией партии, то бишь неведомых экспериментаторов. Наверняка и у остальных анклавов такое же ограничение, и это хорошо. Нормальное оружие делали тогда далеко не все страны. В основном, СССР, Германия, Британия и Штаты. Причем, у кого-то лучше выходило одно, у кого-то другое, но русское оружие, не лишенное, разумеется, недостатков, было вполне на уровне. Согласимся с тезисом. О как высыпалось! Пистолеты, револьверы, пистолеты-пулеметы, штурмовые винтовки… Андрей принялся жать последовательно на все кнопочки, но в ответ каждый раз получал одно и то же:
Позиция недоступна. Перейдите к другой позиции.
Это что выходит, эти крокодилы знают, чего и сколько мы имеем, и регулируют? Выходит, так. У нас в сумме дюжина единиц короткоствола, и нам отрубают пистолеты с револьверами, за десяток СВТ зарезали позиции по винтовкам и карабинам, а два ППШ перекрыли все ручное автоматическое оружие. Про пулеметы и прочее даже и думать страшно! Тогда пойдем в гладкий ствол. Вот это – другое дело!
Гладкоствольное оружие без ограничений по производителю и количеству.