Северная Академия. Претендентка на гильотину

Ветреная Инга

— Ну чего ты сразу воспринимаешь все в штыки? — тут же пошел на попятную пес. — Я же просто за тебя переживаю.

— И в этом ты у меня очень большой молодец! — похвалила я друга. — В таком случае, проводи меня в душевую. В академию столько столичных остолопов прибыло, не дай Видящий, перепутают двери душевых.

Верный воспрял духом и гордо посеменил рядом, намереваясь максимально решительно осуществить свою главную охранную функцию. В женской душевой сегодня утром было непривычно многолюдно. Причем, здесь были исключительно столичные красотки в своем, так сказать,

естественном изяществе, то есть без изысканного макияжа и пышных кудрей. Странно, ведь на построенном для них третьем этаже тоже имелась женская, как, впрочем, и мужская душевая. Что они тут-то забыли?

— Как ты посмела сюда войти? — набросилась на меня незнакомая рыжая фурия. — Выйди вон и дождись, пока мы закончим!

Это объясняло, почему здесь отсутствовали мои сокурсницы. Такое хамство и с утра не каждая сможет выдержать. А вот у меня выбора не было, после пробежки, мне срочно требовалось освежиться. Верный, спеша реабилитироваться в моих глазах, громко зарычал, оголяя клыки.

— Как ты смеешь травить нас своим псом? — испуганно закричала полуобнаженная брюнетка, переходя на угрозы. — Мы будем жаловаться, и тебя вышвырнут из этой Видящим забытой академии!

— Ваш факультет, леди? — насмешливо спросила я.

— Боевая магия! — был мне гордый ответ.

— Ну что ж, прошу показать на моем песике свои умения! — величественно позволила я.

«Айлин, а ты не перегибаешь с воспитательными мерами в мой адрес?» — мысленно недоумевал Верный.

«Накосячил! Терпи! — также мысленно шикнула я на недоутопленника. — Предполагаю, если они под иллюзией червячков не разглядели и накушались ими, как оголодавшие воробьи, то и тебе ничего серьезного не угрожает от этих бездарей!»

Боевые магини, укутанные в широкие полотенца и в разноцветных шапочках с рюшечками, величественно вскинули руки и, пыжась, направили на моего лохматого друга всю свою колдовскую мощь. Верный внезапно оброс целым ворохом лиловых бантиков. Не выдержав, я прыснула в кулачок.

— Тебе идет! — вслух подбодрила я друга. — Держи оборону, а я пока душ приму!

На это пес, лишь грустно тявкнув и тяжело вздохнув, вновь грозно рыкнул на полуголых девиц. Водные процедуры я закончила быстро. В голове, не давая покоя, крутились мысли о самочке Крылатого, но как помочь ящеру, я пока не знала.

«Айлин, выходи быстрее! Это безобразие я терпеть больше не могу!» — мысленно взвыл Верный.

Глава 13

Я с влажной головой, но уже полностью одетая в форму академии выскочила к другу. Напуганные скалившимся на них большим псом, девицы жались к дальней стенке, не оставляя попыток магически его победить, или хотя бы выгнать из помещения. Верному было отчего возмущаться и обнажать клыки. Передо мной предстал не мой вечно лохматый взъерошенный задиристый друг, а благородный пес с вычесанной до блеска шерстью, уложенной, локон к локону, по всему телу в элегантную прическу. Хвост и уши были подвязаны лиловыми бантами, на шее висел ошейник того же лилового цвета, украшенный сверкающими кристаллами, когти на лапах были аккуратно подпилены и покрашены все тем же жутким лиловым цветом.

«Айлин,

мне нужно скрыться! — зло рычал друг. — Такого позора на всю академию я не перенесу! Надо мной же будут смеяться каждый местный сурок!»

Сурки, которые не очень любили Верного за то, что он не давал им спокойно жить, вечно гоняя и выманивая их из нор, не упустят такой чудесной возможности поиздеваться над своим недругом.

— Странная, однако, в столице боевая магия! — я тоже не смогла удержаться похихикать над столичными «боевиками». — Вы всем своим врагам укладки делаете и в бантики обряжаете, прежде чем в бой кинуться? — недоумевала я.

— Да что ты знаешь о врагах, ветеринарша деревенская! — шипела на меня рыжая.

— Ты хоть понимаешь своим ничтожным умишком, как сложно противника запугать? — гордо вопрошала очередная красотка в полотенце.

— Куда нам в нашей провинции соваться в ваши высокие столичные материи! — хмыкнула я.

Какое счастье, что я учусь в Северной Магической Академии! Студенты с подобной заносчивостью у нас больше двух недель не выдерживают. Сбегают от всеобщего дружелюбия!

Покинув душевую, милосердно скрыв Верного под иллюзией, я призвала своих маленьких скользких подружек. Ну не спускать же с рук столичным пустышкам их хамство! Сняв с Верного бантики и ошейник, я тщательно взбивала его шерсть, приводя друга в привычный вид, когда из душевой грянул дружный девичий крик.

— Интересно, на этот раз оглашенные цацы кого напугались? Червячков, бабочек или, может, улиток? — перебирая бесконечный список страхов столичных девиц, поинтересовалась у меня мимо проходящая сокурсница.

На что я лишь загадочно пожала плечами.

Когда мы с Мадиной появились в столовой, на нас налетел радостный Мэттью.

— Айлин! Тебе выражает глубокую признательность вся мужская половина студенческого сообщества! — торжественно провозгласил он.

— Хотелось бы узнать причину вашей благодарности! — настаивала Мадина.

— Это чудесное утро, как вы знаете, началось с диких воплей столичных куриц! И мы, конечно, прильнули к окнам, пытаясь разглядеть, что же происходит. Наше любопытство было вознаграждено, когда из окон душевой первого этажа в одних шапочках с рюшками и полотенцах, и даже без оных стали выпрыгивать эти красотки! «ПИРШЕСТВО ДЛЯ ГЛАЗ» — так мы вкратце назвали сие великолепное действо! Как большой ценитель женской красоты, я получил поистине редчайшее удовольствие! — склонившись в поклоне, благодарил меня счастливо улыбавшийся друг.

За его спиной в точно таком же поклоне склонились практически все юноши нашей академии.

— Но при чем тут я? — пыталась уйти в несознанку.

— Айлин, девицы все, как одна, твердят, что это ты натравила на них лягушек! Поэтому не отпирайся, а достойно прими свой успех, — шутливо поучал меня огненный друг.

— Айлин, ты лучшая! — послышались со всех сторон мужские голоса моих сокурсников, девчата же одаривали меня восхищенными моей находчивостью взглядами.

— Чувствую, этот успех мне еще боком выйдет, — вздохнув, проворчала я.