"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Ольховская Влада

Чудовища тоже никуда не делись. Киган постоянно слышал их осторожные шаги, иногда даже видел среди теней. Они не нападали, просто показывали, что ничего еще не закончилось. Прямого столкновения с ними Киган не боялся, и все равно он ни на секунду не забывал, какую угрозу они несут всей базе.

Так что он был начеку – и все равно не ожидал, что в одном из залов с частично обвалившимся потолком они остановятся. Причин не было, тут двигаться как раз нужно было быстрее: составленная ими раньше карта показывала, что это ловушка сайсов. За одной из стен и прямо под полом уже

течет лава, задерживаться нельзя!

А его спутники словно и не понимали этого, они остановились посреди зала, все трое. Впереди двигались Стефан и Синдони, они теперь стояли рядом. Триан всю дорогу держался на несколько шагов позади, там и остался. Киган же замер между ними, не понимая, что происходит.

– Думаю, это место подойдет, – объявил Стефан так же дружелюбно, как обычно.

– Что, уже? – усмехнулся Триан. – Я думал, ты продержишься дольше.

– Нет смысла. Диана сильнее, чем мы ожидали. Нельзя подпускать тебя к ней.

– Это решение флота?

– Это мое решение, меня Легион назначил главным. Без обид, Триан, но я вовсе не уверен в твоей верности.

– Какие уж тут обиды!

– Так, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – вмешался Киган. – Такое ощущение, что всем выдали сценарий, только мою копию где-то потеряли.

– И снова придется говорить «без обид», – вздохнул Стефан. – Ты отличный парень, Киган. Был бы в моей команде – мы бы поладили.

– Что?..

Но объяснять Стефан не спешил, а электрокинетику стало не до вопросов. Он почувствовал, как его тело двигается – хотя он двигаться не собирался. Он сменил позу, потянулся, размялся, потом протянул в сторону руку и выпустил в воздух легкий заряд электричества, обернувшийся белыми и голубыми искрами.

Так не должно было случиться. Киган не чувствовал никакого вторжения в свой разум, он мыслил ясно, однако его тело будто превратилось в покорную кому-то марионетку. Он был в шоке, зато остальные продолжали смотреть на него, будто ничего особенного не случилось.

– Даже так? – только и спросил Триан. – Я от тебя другого ожидал.

– Говорю ведь: я не обвиняю тебя в предательстве, – примирительно сказал Стефан. – Я просто тебе не доверяю. А теперь, когда на планету прибыл Гидденис, я не имею права на сомнения.

– Вот как? Еще и Гидденис здесь?

– Да, и его приоритеты так же непонятны, как твои. Я ценю твою силу, но не считаю правильным сводить вас с Дианой. Убивать тебя я не собираюсь, ты слишком ценен для Легиона. Я просто заставлю тебя покинуть планету.

– Каким это образом?

– Пожертвовав Киганом, увы.

– Да какого черта? – возмутился Киган.

Он снова попытался вернуть себе контроль, но это ни к чему не привело. Его словно заполняла пустота, неведомая ему прежде, похожая на холодный серый туман. Его разум существовал отдельно от тела, и связи между ними просто не было.

– Не дергайся, только мышцы порвешь, – посоветовал Триан.

– Я не понимаю, как она так удерживает меня, что я ничего не чувствую! – Киган раздраженно кивнул на Синдони.

– Так это не она тебя удерживает.

– А кто тогда?

– Как будто так много

вариантов? Он, конечно. Он манипулирует тобой так же, как все легионеры манипулируют захваченными живыми организмами. Это не телепатическое удержание, ты попросту заражен его кровью.

Киган хотел возмущаться и дальше, доказывать, что это невозможно, что Триан просто ошибся, но вовремя прикусил язык. Он вспомнил. У Стефана действительно был шанс незаметно заразить его… Сразу после нападения того дерева, когда Киган был весь изранен. Добавить каплю крови в открытые раны было проще простого, все это время она развивалась, распространялась, как вирус, и вот теперь подчинилась своему истинному хозяину.

Бесполезно было говорить Стефану, что так нельзя. Киган даже не был уверен, что легионерам запрещено такое делать – хотя должно быть запрещено! Какая разница? Все уже случилось…

Они со Стефаном не были друзьями, и все равно Киган чувствовал себя так, будто его предали. Номер 3 ведь действительно ему нравился! Такой приятный контраст после самовлюбленного, наглого Триана…

Стефан и сейчас улыбался ему, словно сочувствовал от всей души. Но отпускать не собирался.

– Почему? – только и смог произнести Киган.

– Ничего личного, просто мне нужна была история, которая всем покажется логичной.

– Какая еще история, что ты несешь?

– Давай я тебе лучше расскажу, что здесь случилось? – миролюбиво предложил Стефан. – Всю дорогу мы обсуждали, как освободить заложницу. Когда дошли до этого зала, Триан заявил, что ею, скорее всего, придется пожертвовать. У вас и раньше были ссоры из-за этой девушки, и ты вспылил. Ты напал на него и, конечно же, был убит, потому что никак иначе ваша драка закончиться не могла. По закону Триан не виноват, это была самооборона, я готов это подтвердить. Но он вынужден будет немедленно сдаться под стражу своего капитана до дальнейшего разбирательства.

– А это значит, прекратить исполнение миссии и доверить поиски Альды и Дианы только ему, – холодно добавил Триан.

– Никто в это не поверит!

Но, произнося это, Киган сам понимал, что он не прав. Поверят, если будет надо, и Стефан наверняка предоставит достойные доказательства. По трупу электрокинетика будет видно, что он убит легионером. Триан не сможет это отрицать – его наверняка подвергнут телепатической проверке. А даже если кто-то что-то заподозрит, Легион с большей вероятностью будет выгораживать воина номер 3, чем номер 7.

Единственным способом помешать этому было не начинать драку. Киган на многое готов был пойти ради этого, хоть руки себе переломать, лишь бы не становиться инструментом для чужой войны. Этим он подставлял не только Триана, но и Альду, он никогда бы на такое не пошел…

Но его уже никто ни о чем не спрашивал. Лучшим доказательством этому послужило то, что он направил мощный разряд электричества на стену, пробивая камни и впуская в зал лаву.

– Пора начинать, – объявил Стефан с такой грустью, будто готовился убить родного сына. – Если это хоть что-то значит, мне очень жаль. Но оставить тебя в живых я просто не могу, друг мой.