Северная Пальмира
Шрифт:
– Я… я понимаю.
Послышался шум. Шаги. Чей-то крик. Но зелень ещё скрывала идущего. Лишь поток воздуха, вызванный сквозняком, заставил листья зашелестеть.
– Она здесь!
Валерия выпрямилась, ожидая. И перед ней возник преторианец. Центурион.
– Валерия Амата, – сказал центурион, хмуро глядя на жрицу Весты. – Ты должна последовать за мной.
– Куда? – Валерия откинула голову и окинула гвардейца высокомерным взглядом. – Бенит приказал бросить меня в тюрьму? Я – Великая Дева. Кажется, диктатор Бенит забыл об этом, как и ты.
– Ты
– Ч-ч-что? – прошипела Валерия, изображая праведный гнев, а может, и не изображая вовсе, – краска хлынула ей в лицо, глаза загорелись. Центурион невольно попятился.
– Ты нарушила древний закон. Ты… ты потеряла невинность… – центурион сбился и оглянулся по сторонам, будто искал поддержки. Но его люди старались держаться поближе к двери – так, чтобы Великая Дева их даже не видела. – Изволь следовать за мной! – выкрикнул гвардеец.
– Это ложь! – вскипела Фабия. – Я была все время с ней. Не бойся, милая! – Матрона сжала руку Валерии. – Эта подлость им не удастся. – Казалось, она готова была сразиться с центурионом. И сжала кулаки. Ей бы меч в руки! Наивная Фабия!
– А как же Марк Габиний? – спросил центурион.
– Его здесь нет! Или ты слепой? Или Марк украл шлем у Плутона и явился сюда невидимым?! – кинулась в атаку Фабия. – Что ты мелешь, центурион? Оглядись! Или старой женщине, и к тому же родственнице, нельзя поговорить с весталкой наедине?
– Марк Габиний там, наверху, в спальне. – Центурион и сам понимал, что все обвинения выглядят по-идиотски. Но у него был приказ. Приказ задержать Марка Габиния и весталку Валерию, где бы они ни находились, и отправить Габиния в тюрьму, а весталку – в больницу на обследование. Личный приказ диктатора. И центурион не смел ослушаться.
– А мы здесь! Внизу, в перистиле! – Фабия, кажется, окончательно вышла из себя. – Что тебе надо, в конце концов?!
– Но у него там женщина. Верма. Охранница Дома весталок.
– Охранница – не весталка, – отвечала Валерия почти весело и улыбнулась. – Или ты не знаешь об этом?
– А-а… – только выдохнула Фабия. – Так вот что ты подстроила! Ты…
Лицо Фабии сморщилось. И что-то проступило в её чертах детское, беззащитное. Будто она надеялась, что дорогую игрушку оставят ей навсегда, а её отняли, да ещё посмеялись.
– Ты же сама сказала, что Марку нужна молодая женщина. Верма молода, – отвечала Валерия и попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось. Она только сейчас поняла, что Верма в самом деле молода. Как будто прежде не понимала этого слова, а теперь осознала его смысл и наконец сообразила, что может выйти из затеянной игры.
– Изволь следовать за мной, Валерия Амата, – повторил центурион. – У меня приказ отвезти тебя в больницу.
– Я поеду с ней. – Фабия шагнула вперёд. – Великая Дева не может находиться одна в обществе мужчин. Это запрещено!
– Конечно. Я и сам хотел тебя попросить. – Преторианец демонстративно отступил к двери, дабы ненароком
– Спасибо, Фабия. – Валерия хотела взять её за руку, но Фабия отступила.
– Да не ради тебя это делаю, – прошипела та, – а ради Марка. Чтобы с него сняли все нелепые обвинения. Чтоб его не убили.
И когда они выходили из перистиля, Валерия отчётливо услышала, как Фабия шепчет:
– Ну что ж, так даже лучше… пусть с молодой…
У Валерии бешено заколотилось сердце. В этот миг она поняла, что потеряла Марка навсегда, независимо от того, сумеет актёр вырваться из лап Бенита или нет.
На листке, который Бенит протянул Асперу, была одна-единственная запись:
«Казнь надо провести по древним законам».
– Чью казнь? – осмелился спросить Аспер, обычно всегда все понимавший с полуслова. Бывший помощник адвоката сделал головокружительную карьеру и стал правой рукой Бенита. Правой рукой, которая всегда и во всем покорна.
– Казнь Валерии. Или ты не знаешь, что она согрешила?
– Ещё нет, – признался Аспер. И ничего больше не добавил. Ждал, что скажет Бенит. Обрадуется или… Аспер почти не изменился, перейдя из адвокатской конторы на службу Бениту. Как был мелким чиновником с осторожными манерами, так и остался. Чуть располнел, чуть облысел. Но даже наглости в нем не прибавилось, несмотря на то что теперь он начальствовал над канцелярией диктатора. Или прибавилось? Только наглость эта хоронилась за осторожностью и была почти неразличима.
– Ты знаешь, как все нужно сделать? – спросил Бенит.
– Да, конечно, – отвечал Аспер поспешно. – У Коллинских ворот [18] надо вырыть маленький погреб с одним отверстием наверху, в погреб положить постель, хлеб, масло, молоко, поставить светильник. Виновную на закрытых носилках, обмотанных ремнями, доставят к этому погребу. Здесь ликторы развяжут ремни, великий понтифик выведет весталку из носилок и поможет ей спуститься вниз. Потом лестницу уберут и вход замуруют.
18
Коллинские ворота – ворота в стене Сервия Туллия у Квиринальского холма (на северо-востоке).
– Какой печальный обряд! – вздохнул Бенит. – Мне даже стало жаль Валерию. В конце концов она красивая женщина, и за то, что перепихнулась разок с каким-то актёришкой, её приговорят к смерти. Жаль, жаль… Она мне всегда немного нравилась. Я бы и сам к ней подкатился, не будь это так опасно. Увы, ни одна женщина не может устоять. Как говаривал Овидий, целомудренна лишь та, которой никто не домогался. Надо будет велеть поставить в этот погребок побольше жратвы. И положить пару кислородных баллонов. Пусть поживёт чуть подольше. И что она нашла в этом Марке Габинии?! По мне так он урод уродом.