Северная Ведьма
Шрифт:
Спал плохо, ворочался, а перед пробуждением ему приснился странный сон. Климову снилось, что он ходит по огромной плохо освещенной комнате, тесно заставленной стеллажами из старого, почерневшего дерева, на полках которых располагались вперемежку книги и папки-скоросшиватели. Климов подходил к полкам, снимал папку, развязывал тесемки, и в руку ему высыпались какие-то засушенные листья, цветы, рассыпающиеся в мелкую зеленоватую пыль, как только он пытался прикоснуться к ним. Он открывал книги, но вместо книг попадались пустые обложки без страниц, заполненные той же сухой шелухой. В последней книге, которую он взял, вместо бумаги были переплетены тонкие листья бересты. В конце комнаты, между двумя рядами стеллажей, располагалась темная резная дверь. Климов подошел к ней, открыл и оказался на окраине какой-то деревни, в заснеженном поле. За полем стоял черный, без листвы, уже покрытый снегом лес. В отдалении слышались веселые песни и смех. Климов увидел девушек с венками на головах, в белых рубахах
– Проспал, твою мать! – выругался Климов, соскакивая с кровати. Наскоро оделся, закрыл номер, слетел по лестнице вниз, бросил ключи на стойку ресепшн и уже через полсекунды бежал по направлению к вокзалу. На улице было морозно уже по-зимнему. Хрусткий ледок на лужах звонко ломался под большими климовскими башмаками, вчерашняя снежная грязь на тротуарах замерзла причудливыми скользкими массивами, напоминающими маленькие горы на школьных географических макетах ландшафтов. Но Климову было не до наблюдений, он пытался на бегу дозвониться Ивану. В трубке раздавались длинные гудки. Грачев трубку не брал.
«Не слышит», – задыхаясь, думал Климов. – «Наверное, ждет на вокзале». Через двадцать минут он вбежал в здание железнодорожного вокзала, но Ивана нигде не было. Климов подождал немного, потом решил, что, должно быть, Грачев уехал один и будет ждать его на месте. «Стоп, а ехать-то куда?», – промелькнуло у него в голове. Климов тупо уставился на большую схему пригородных сообщений и через минуту разглядывания разноцветных полосок с насечками станций вспомнил, как Николай, попутчик из поезда, рассказывал про дачу недалеко от Ковалевки, на 489м километре. «Молодец», – похвалил он сам себя и побежал за билетом, а потом на электричку, до отъезда которой оставалось меньше десяти минут. Едва успел Климов вскочить в вагон, как с протяжным вздохом за его спиной закрылись двери, поезд вздрогнул, тронулся и за окном сначала медленно, а потом все быстрее побежал назад освещенный зимним воспаленно-красным солнцем все тот же серо-синий металлический забор. Замелькали гаражи, однообразные кирпичные дома с черными скелетами деревьев во дворах. Потом город закончился, потянулись однообразные дачные общества с маленькими картонными летними домишками и убогонькими огородами, иногда перемежаясь с лесом и небольшими болотцами. Кроме Климова в вагоне сидели двое забулдыг в вязаных шапках и кожаных куртках поверх спортивных костюмов. В руках они держали бутылки пива в руках и пакеты семечек, шелуху от которых плевали прямо на пол. У самого выхода расположилась старушка в линялом берете и черном пальто с меховым воротником, на коленях ее покоилась большая потертая кожаная сумка. Забулдыги, по-видимому, похмелялись: отхлебывая пиво и лузгая семечки, они громко рассказывали друг другу похабные анекдоты и, икая, ржали. Старушка несколько раз недовольно оглянулась на пьянчуг, видимо, хотела сделать им замечание, но потом, вероятно, решила не связываться и рассеянно уставилась в окно. Через одну станцию забулдыги вышли, и наступиладолгожданная тишина.«Следующая станция платформа 498-й километр», – скороговоркой гнусаво объявил машинист. Климов направился к выходу, и тут толькоподумал, что было бы неплохо спросить, как пройти к Ковалевке со станции. Еще раз набрал номер Грачева, но Иван по-прежнему трубку не брал. Климов решил подойти к пожилой пассажирке.
– Здравствуйте! Извините, вы мне не подскажете?…
Старушка взглянула на него:
– Что подсказать?
– Вы не знаете, где находится село Ковалевка? Я не местный, здесь впервые…
Пассажирка удивилась:
– Знаю это место, конечно, только села там давно нет. А вам зачем?
– Понимаете, у меня там родственники жили, не очень близкие, но все таки…
– Понимаю, – сказала старушка. – На кладбище хотите? Кладбища тоже нет. Все заросло, теперь не найти.
– Я из столицы специально в Ковалевку приехал, – настаивал Климов. – Не возвращаться же назад ни с чем. Мне сказали, на 489 километре надо выйти, дальше пешком.
– Нет, – покачала головой попутчица. – Лучше на следующей, Старом
– Спасибо большое! – горячо поблагодарил Климов. – Без вас я бы точно заблудился.
– Не за что, – улыбнулась пассажирка и добавила: – Долго не задерживайтесь там.
– Почему? – обернулся Климов.
– Так, – она равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну. – Просто не задерживайтесь – и все. Особенно дотемна.
Климов хотел было вернуться и расспросить подробнее, но электричка, замедляясь, уже подъезжала к маленькой платформе Старого Шеломова. Он выскочил в тамбур как раз в тот момент, когда двери открылись, и спрыгнул на перрон. Ивана не было. «Значит,ушел в Ковалевку», – подумал Климов. – «Но все же странно, почему он не перезвонил?» Небо над головой потемнело, посыпал мелкий колючий снежок. «Пойду сам, не заблужусь», – решил Климов, закурил и зашагал по направлению к проселочной дороге, указаннойстарушкой. Дорога шла сначала вдоль рельсов, а потом уходила круто вправо, теряясь между высоких берез и елей. Две глубокие колеи с обочин прикрывала упавшая сухая трава. Климов подумал, что летом дорогой, должно быть, пользовались грибники и дачники, а теперь она выглядела совсем заброшенной. Когда Климов углубился немного в лес, верхушки деревьев сомкнулись над ним, образуя огромную неровную арку; поднялся ветер, тревожно завывающий где-то далеко в верхушках деревьев. Снег усилился, белые крупинки падали на грязно-желтую траву, высохшие бурые листья и не таяли. Климов постарался ускорить шаг, вглядываясь вперед, но длинные травяные стебли, перекрывающие дорогу, мешали идти, он поминутно, чертыхаясь, спотыкался. Через некоторое время деревья стали ниже, с более узловатыми и кривыми стволами, вокруг посветлело и Климов понял: где-то недалеко должно начаться болото, а значит, и Ковалевка. «Наконец-то», – с облегчением подумал он. Дорога вильнула влево, лес закончился, Климов вышел на небольшую полянку. Чуть в стороне показались черные трубы печей и полуобвалившиеся кирпичные стены брошенной деревни. Климов вспомнил, что Иван вчера говорил о каком-то уцелевшем доме на окраине, ближе к болоту. Он побрел между останков домов. Брошенное человеческое поселение напомнило старое кладбище, где уже давно никого не хоронят: просевшие могилы с покосившимися памятниками, стертыми именами и датами зарастают травой, молодыми побегами деревьев иначинают жить собственной жизнью. Чем теснее обступали Климова развалины некогда большой деревни, тем страшнее ему становилось. Необъяснимый страх все больше овладевал им, и он в конце концов разозлился. Нецензурно выругавшись вслух, помянув в многоэтажном выражении Ивана и Ведьму, из-за которой оказался здесь, Климов с облегчением почувствовал, что снова обрел способность трезво мыслить. Он огляделся и в конце улицы увидел дом, очень похожий на тот, о котором говорил Иван. «Наконец-то!» – обрадовался Климов и ускорил шаг.
Когда он подошел к ограде, во дворе сразу увидел Ивана, сидящего спиной к нему на корточках около какой-то прямоугольной продолговатой зеленой коробки, из которой торчали разноцветные провода, и что-то ковырял в ней отверткой. Несмотря на холод на нем была только рубашка и джинсы, подпоясанные широким ремнем.
– Привет! – крикнул Климов, но тот не обернулся. – Извини, я проспал.
– Я понял, – буркнул Иван.
– Почему ты трубу не снимал? – спросил Климов, заходя в калитку. – Я тебе все утро звонил.
– Дома оставил, – снова односложно сказал Иван, продолжая орудовать отверткой.
– Понятно, – сказал Климов. – Ну что, успел что-то зафиксировать прибором?
Иван поднял на него глаза и Климова неприятно удивил цвет его лица – землисто-серый, будто неживой. И что-то еще странное было в нем, кроме одежды и лица, но что именно – Климов не мог понять.
– Ты совсем не спал, что ли? Как-то хреново ты выглядишь, – тревожно сказал он. – Не холодно в одной рубашке?
– Я привык, – отвернулся Иван и снова углубился в работу над аппаратом.
– Что-то я куртки твоей не вижу, – проговорил Климов.
– В доме она, работать мешает, вот и снял, – пробурчал Иван.
– В доме? – удивленно спросил Климов. – Ты вчера сказал, туда даже подходить страшно, а теперь вошел и даже вещи оставил…
– Все меняется, – неопределенно пожал плечами тот.
Воцарилась тишина, прерываемая воем ветра в лесу вдалеке.
– Как тут вообще обстановка? – спросил Климов, просто чтобы поддержать разговор.
– Спокойная, – ответил Иван. Чуть погодя он отложил отвертку, вздохнул и сказал: – Сломался чертов агрегат.
– Что предлагаешь? – поинтересовался Климов.
– Надо домой ко мне ехать за инструментом,– проговорил Иван.
– Эмм…– растерялся Климов. – Это принципиально важно?
– Без этой штуки, не стоило и ехать сюда, – усмехнулся Иван. – Это многофункциональное устройство для распознавания различных видов излучения, волн, а также физико-химических изменений окружающей среды. Незаменимая в нашей работе вещь. Моя конструкция, – с гордостью прибавил он.
– Она поможет нам обнаружить Ведьму?