Северная звезда

Недозор Татьяна

Большой бородатый мужчина в тулупе улыбнулся Маше добродушной щербатой улыбкой.

– Спасибо, я не хочу играть. Позвольте мне, пожалуйста, пройти.

– Джим, – незлобиво усмехнулся тот, – подними свой тощий зад и дай ей пройти.

Она пулей проскочила мимо и оказалась у входа в «Розу». Неужели в таком большом доме не найдется маленькой комнатки для двух несчастных девушек?

Но, увы, и тут висело коряво написанное на обломке доски от ящика объявление – «Мест нет».

Силы окончательно оставили бедную путешественницу, на глаза навернулись

слезы.

– О, черт! – выкрикнула она в полном отчаянии, и в этот же момент поскользнулась и, взмахнув руками, силясь обрести равновесие, не удержалась на ногах и упала, больно ударившись спиной о тротуар.

– Ну и ну! Давно я не слышал русской речи, можно и отвыкнуть! – раздался над ухом у Марии удивленный мужской голос.

Кто-то взял ее под мышки и поставил на ноги.

Перед ней стоял рослый мужчина лет примерно около тридцати, с неаккуратно подрезанной копной русых волос, прямым безупречным носом и ярко-синими глазами на обветренном загорелом лице. Лицо это почему-то вызвало у неё в памяти иконы «древнего письма», какие она видела на выставке у княгини Тенишевой (их класс сводил туда гимназический учитель Алексей Ардальонович – чахоточный словесник, влюбленный в старинные былины и поэмы). На поясе у незнакомца висел тяжелый нож с резной рукоятью моржовой кости – старой и уже пожелтевшей.

Перед ней был соотечественник, но особо это её не удивило и даже не обрадовало.

– Пожалуйста, отпустите меня! – в растерянности воскликнула девушка и тут же зло фыркнула. – Что вы здесь делаете? Стоило приехать за пятнадцать тысяч верст от Петербурга, чтобы встретить земляка!

Улыбка исчезла с его лица.

– Что я здесь делаю? Я тут, с вашего позволения, живу! И я не могу называться вашим земляком. Меня, да и всю мою семью, когда я был младенцем, император Александр изволил продать, как крепостного, с имением заодно с владениями Российско-Американской компании.

– Знаете что! – фыркнула Мария, раздраженная и появлением земляка, что бы он ни говорил, и еще выпадом против покойного Царя-Освободителя. – Оставьте меня в покое! Мне надо идти! Отпустите меня!

Она отчаянно дернулась из его рук.

Но вместо того, чтобы отпустить, незнакомец потащил ее по направлению к заведению с вывеской «Заведение хорошей кухни “У матушки на обеде”».

– Ну, пожалуйста! Пустите…

– Пойдемте, я куплю вам поесть. Во-первых, выглядите вы голодной, а во-вторых, я не могу отказать себе в удовольствии перекусить в компании хорошенькой женщины.

– Да, но я не…

– Это чудесное местечко. Я здесь вчера обедал. Здешний хозяин, хоть и не бог весть какой кулинар, но кофе готовит вполне прилично.

Несмотря на ее протесты, чужак втолкнул Машу в низенькую дверь крохотной забегаловки. Ее глаза не сразу привыкли к сумраку помещения, но постепенно она стала различать бревенчатые стены, нетесаные доски пола, грубо сколоченные лавки и столы, за которыми сидели мужчины, курили крепкий табак и пили виски и джин. Мужчина повел ее в угол, где был небольшой

столик на двоих, сейчас пустовавший.

– Садитесь. И давайте без церемоний, тут Аляска, а не Петербург, если вы прибыли именно оттуда.

– Оттуда, но я не хочу есть.

– Зато я хочу.

– Ну, послушайте, ужасный медведь! – воскликнула Воронова. – Раз уж вы меня сюда затащили, рассказывайте, что все это значит? Как вас зовут, в конце концов?

– Я, представьте себе, тоже хотел спросить, почему вам не сидится дома в России? – парировал он. – Как вас занесло на Аляску? Вы не похожи на… авантюристку, – усмехнулся молодой человек.

– Сударь, не знаю, как вас там…

– Можете называть меня Ник. В крещении мне было дано имя Николай – Ник по-здешнему. Если по полному имени, то Николай Максимович Устюжанин – американские крючкотворы по пять минут пыхтят, выписывая его по-английски. Но лучше – просто Ник или Николай. Здесь все без церемоний.

– А я Мария.

– Просто Мария? – осведомился Николай с улыбкой.

– Мария Михайловна Воронова. Мэри по-английски… Можно просто Мэри.

– Лучше буду назвать вас Марией. У меня была сестра Мария, умерла от родов…

Она сочувственно вздохнула и уставилась на грубые доски стола, украшенные нацарапанными ножом сентенциями посетителей.

«Дж. Раттер, эсквайр – Манчестер», «Золото или гроб. Майк Берн», «Артуро Хименес был здесь», «Фло из Луксор-Хаус».

– Ну, так что же вас сюда занесло, сударыня?

Немного помолчав, Маша начала свой рассказ. Там нашлось место и завещанию, и Арбенину, и любви к Дмитрию, и бегству за женихом через полмира.

– Я не хочу выходить замуж за этого Арбенина. Я люблю Дмитрия. Он предназначен мне Богом, кто бы что ни говорил! Я уверена, что Арбенин преследует меня из-за наследства, он не любит меня. А я его ненавижу! – завершила она рассказ. – И вот я тут.

– Так ваш жених не знает, что вы приехали? – нахмурился Николай.

– Нет. Но я уверена, что он очень обрадуется. Он меня любит. Он…

Девушка замолчала, потому что к их столику подошла женщина с подносом, на котором стояли две медных кружки горячего дымящегося кофе. Устюжанин взял одну из них и протянул Марии.

– Не нужен мне ваш кофе!

– Выпейте. Я знаю, что в России предпочитают чай, но тут без кофе никак. Это Аляска.

Николай сунул кружку в руки Марии.

– И куда же вы намереваетесь теперь отправиться в поисках этого вашего Дмитрия? В горы?

– Через перевал, – кивнула она. – Через этот… Чилкут.

Глаза блондина, синие, как вода, потемнели. Губы сурово сжались.

– Не говорите глупостей. Как вы сможете это сделать? У вас есть снаряжение, провизия, проводники на примете?

Она помотала головой.

– Все, что у меня есть, – это сундук с одеждой. Но я думала, что здесь есть какой-нибудь транспорт, гостиницы…

– Угу, отель «Экзельциор»… – передразнил он. – Ну и, само собой, вы не привезли с собой запаса сахара, муки или бобов?