Северное сияние
Шрифт:
— Из штата будут?
— Да.
Лицо у Отто посуровело.
— Не думаю, что это правильно.
— Правильно или нет, но таков порядок. Дай Питеру час, потом забери его, пусть тоже народ поспрашивает. Кен обещал запереть труп, думаю, на него можно положиться. С Кэрри говорил?
— Пробовал. Впустую.
— Ничего страшного. Я сам с ней побеседую. — Он поднялся. — Отто, Макс знал Патрика Гэллоуэя?
— Не знаю. — Он нахмурился. — Нет, ну конечно, знал. Нелегко вспоминать то, что было столько лет назад. Но мне помнится, Макс здесь
— Хорошо. Иди, начинай работать.
Подходя к двери кабинета, Нейт услышал, как кто-то поет. Нет, не поет, а тихонько напевает — как ребенку. Он открыл дверь и увидел такую картину: на полу расстелено одеяло, на нем лежит Кэрри, положив голову на пухлые колени Пич, а та гладит ее по голове и баюкает. Пич подняла голову на начальство.
— Максимум, что могла, — шепнула она. — Бедняжка совершенно убита. Сейчас только уснула. Я… Я нашла у тебя в столе ксанакс. Дала ей половинку.
Он сделал вид, что не заметил ее смущения.
— Мне необходимо с ней поговорить.
— Не надо бы ее сейчас будить. Но… все же она поспокойнее будет, чем когда Отто пытался. Мне остаться?
— Нет, иди, только будь поблизости. Он сел на пол, Пич взяла его за запястье.
— Уверена, тебя не нужно просить быть деликатным. Ты сам знаешь, как это делается. Ты умеешь. И все же… — Она замолчала и погладила Кэрри по щеке. — Кэрри, солнышко, очнись.
Кэрри открыла глаза, сонные и мутные.
— Что такое?
— Нейт должен задать тебе несколько вопросов, дорогая моя. Сесть можешь?
— Ничего не понимаю. — Она, как маленькая, потерла глаза. — Мне приснилось… — Теперь она сфокусировала взгляд на Нейте, и глаза наполнились слезами. — Нет, это был не сон. Макс! Мой Макс! — Голос ее дрогнул, Нейт взял ее за руку.
— Мне очень жаль, Кэрри. Я знаю, как вам тяжело, простите, что пристаю. Дать вам воды? Еще чего-нибудь?
— Нет, нет. Ничего. Все погибло. — Она села, зарылась лицом в ладони. — Все погибло!
Нейт поднялся и помог встать Пич.
— Если понадоблюсь — я рядом. — С этими словами она вышла и тихонько закрыла за собой дверь.
— Дать вам стул?
— Такое чувство, будто я все еще сплю. В голове все плывет.
Он решил, пусть сидит на полу, и сам сел рядом.
— Кэрри, мне нужно задать вам несколько вопросов.
Посмотрите на меня. В котором часу Макс вчера ушел из дома?
— Не знаю. Я вообще не знала, что он уходил, пока утром не хватилась. Я даже разозлилась. Он, когда уходит на работу вечером или рано утром, всегда оставляет записку на подушке.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Сегодня утром. Я… сегодня видела…
— Нет. — Он опять взял ее руку и попытался как-то переключить ее внимание. — До этого. Он дома ужинал?
— Да. Мы ели чили. Макс сам готовил.
— А потом вы чем занимались?
— Телевизор смотрели. Точнее — я смотрела. Дети немного посидели, потом Стелла пошла звонить подружке, а Алекс уселся за компьютер. Макс был какой-то беспокойный. Сказал, почитает книжку — и не стал. Я спросила, в чем дело, он на меня зашипел.
Одна слеза выкатилась из глаза и побежала по щеке.
— Он сказал, ему надо кое-что обдумать и не могла бы я оставить его в покое хоть на пять минут. Мы поругались. Потом, когда дети уже легли, он передо мной извинился. Что-то он хотел мне сказать. Но я продолжала сердиться и не стала слушать. Спать ложились практически молчком.
— В котором часу?
— Кажется, около половины одиннадцатого. Нет, не так. Это я легла в это время, а он не пошел, сказал, хочет посмотреть Си-эн-эн или что-то в этом духе. Я не прислушивалась, потому что злилась. По той же причине я легла рано — не хотела, чтобы он был рядом. И вот теперь его нет.
— Значит, в десять тридцать он еще был дома. И вы не слышали, когда он уходил?
— Я сразу легла в постель. И уснула. Утром встала, смотрю — он и не ложился. У него вечно простыни из-под матраса выбиваются. Меня это бесит. Я решила, он надулся и лег на диване, но там его тоже не оказалось. Я отправила детей к Джинни. Она должна их потом привезти. Господи, дети!
— Не беспокойтесь. За ними присмотрят. Как закончим, я всех вас развезу по домам. Итак, вы поехали в город.
— Я хотела с ним помириться — на Макса невозможно обижаться. Я решила записать его к врачу — последние дни он был сам не свой. Заскочила за завтраком, потом — сразу в редакцию. Увидела Джима с Джоном, потом вошла в дом и нашла его: Я нашла его. Кому понадобилось убивать Макса?
— Кэрри, он когда-нибудь оставлял заднюю дверь незапертой?
— Да всегда. Вечно забывал ее запереть. Все говорил: «Чего бояться? Если кому понадобится залезть, все равно дверь вышибут».
— Оружие у него было?
— Конечно. Разное. У нас тут у всех оружие.
— А двадцать второго калибра? «Браунинг»?
— Да. Да. Мне надо детей забрать.
— Сейчас, еще минутку. Где он хранил пистолет?
— «Браунинг»? В пикапе, в бардачке. Он из него обычно практиковался в стрельбе. Остановится по дороге домой, выставит пару банок и стрельнет. Скажет, бывало: «Над материалом работаю».
— Он когда-нибудь говорил о Патрике Гэллоуэе?
— Конечно. В последние дни о нем все говорят.
— Я о другом. О своей дружбе с Гэллоуэем не рассказывал?
— С чего бы? Они же мало друг друга знали. Потом Пэт исчез.
Нейт взвесил все «за» и «против». Как ближайшая родственница, она должна знать. Лучше уж сразу ей сказать о его признании.
— В его компьютере осталось письмо.
Кэрри вытерла слезы:
— Какое письмо? Нейт открыл папку.
— Я дам вам прочесть копию.