Северные призраки
Шрифт:
Меня поразило, какой силой обладал спокойный голос Эрика, какой энергией. Как на скалу налетел клокочущий эмоциями Кайл, на бесстрастное выражение лица брата. В этом уверенном тоне и взгляде скрывалась мощь, стена, характер лидера, непререкаемая воля:
— За своих близких я готов отдать свою жизнь, если таковое потребуется, и я же готов её отнять у того, кто сомневается во мне. Сомнения — это предательство. Ты либо принимаешь меня, Кайл, либо бросаешь мне вызов.
Грудь Кайла тяжело вздымалась, он смотрел на дверь, в которую собирался войти Эрик, глазами полными боли. От прозвучавших слов его плечи поникли,
— Принимал, принимаю и буду принимать.
— Тогда тебе лучше уйти, брат. Дай нам помочь ей, — с этими словами Эрик распахнул дверь, пропуская меня вперёд.
Сказать, что я была поражена — значит, не передать даже части взрыва моих ощущений. Передо мной оказалась полностью оборудованная ветеринарная операционная. … А на столе для осмотра лежал … волк, вернее волчица.
— Смелее, мне нужен взгляд специалиста для подтверждения, — подтолкнул меня в спину Эрик.
— Нашел специалиста, у меня ещё даже диплома нет, — в шоке пролепетала я.
Откуда в этом глухом лесу такое дорогое оборудование? Вопросов становилось всё больше. Я нервничала из-за этих потрясений, но страха не испытывала совершенно. Хотя по логике вещей, я должна была его испытывать и уже улепётывать отсюда со всех ног.
— У тебя дар от бога, — шепнул мне Эрик, протягивая халат.
Обработав руки, и надев перчатки, я подошла к тяжело дышащему животному, замерев, едва коснувшись волчицы:
— Ей не вкололи транквилизатор!
— Она тебя не тронет! — с железной уверенностью заявил мне Эрик. — Ханна, взгляни на меня на секунду! — этот тон не то, чтобы заставлял повиноваться, но поступать иначе и не хотелось. — Я прошу тебя сейчас довериться мне, абсолютно и без сомнений. Попробуй. Здесь никто не причинит тебе никакого мыслимого и немыслимого вреда. Никогда. Ты должна это помнить. При осмотре произноси вслух всё, что думаешь и видишь. Пожалуйста.
— Хорошо, — кивнула я, в ответ на подбадривающую улыбку Эрика. — Передо мной волчица, необычно крупных размеров, — глаза животного внимательно следили за мной, когда я осматривала её пасть. — Она … боже, она будто понимает, всё что происходит. … Я никогда не видела таких волков … со взглядом человека… — у меня перехватило дыхание, и руки Эрика успокаивающе сжали мои плечи. — Возраст примерно три года. Видимых повреждений нет. Следов переломов тоже, как и отравления. Она … она ждёт потомство. … Но что-то не так, — ощупывая твёрдый живот, я почувствовала, как волчица задрожала. — Ей очень больно. Нужно сделать УЗИ, так на ощупь я могу ошибиться.
— Аппарат в твоём распоряжении. Я выбрею нужный участок.
— У тебя есть опыт ветеринарной практики? Животное, по всей вероятности ручное, хотя беременная волчица ни за что не далась бы к осмотру без успокоительного, как бы сильно она не была привязана к человеку. Волки вообще с трудом и очень редко доверяют людям.
— Кайлу удалось её приручить, — усмехнулся Эрик, работая с бритвенной машинкой. Волчица на удивление лежит смирно. Я же продолжаю путаться в своих мыслях. Есть в этой ситуации что-то неестественное.
— Опыт у меня есть, образования нет. Я не всегда знаю, как помочь в тяжелых случаях и медицинские препараты для меня тёмный лес. У нас был врач, хороший друг, но обстоятельства… — Эрик запнулся, и я заметила промелькнувшую тревогу в
Это не сложно, я практиковалась на собаках и мартышках. Из того, что я вижу, утешительная картина не складывается.
— Двое из троих щенков замерли, началось внутриутробное разложение. Третий очень слаб, скорее всего — он не выживет, — после моих слов, животное застонало, и от этого стона по моей спине поползли адские мурашки. — Выраженные аномалии развития у всех троих. Не буду грузить сложными терминами, но я бы провела операцию по извлечению прямо сегодня, иначе интоксикация убьёт её. Для окончательного вывода мне нужно сделать экспресс анализ крови.
Животное вскочило, ощетинилось, её глаза, потемневшие от боли, сверкнули отчаянной попыткой борьбы. Но стоило Эрику сделать повелительный жест рукой, как волчица тут же легла на место. У меня же от гипотез начала раскалываться голова.
Для проведения анализов нашлись все необходимые реактивы и микроскоп. Все манипуляции я делала на автомате, пока не получила результат.
— Это … не кровь животного, — произнесла я в полной тишине уже не своим голосом, — Но что бы это ни было, ему грозит опасность. Кровь насыщена токсинами и … ещё много чем мне не понятным. Мой вердикт — животное погибнет, если не начать оперативное вмешательство, — а потом я обернулась и посмотрела на Эрика. Спокойного, задумчивого, непоколебимого. — Я могу … взять и твою кровь тоже? Этот анализ … что-то мне подсказывает, что тогда картина станет полнее.
Без слов закатал рукав и протянул мне руку.
Анатомия человека входила в программу моего обучения, я прекрасно разбиралась в сравнительных биохимических анализах, и когда я посмотрела на кровь Эрика в увеличительное стекло, а потом посмотрела на реакции с реагентом …
— Я не могу дать тебе прямых ответов, но эти намёки, обогнувшие правила, должны предоставить тебе пищу для размышлений, когда Кристиан начнёт всё отрицать. А так ты точно докопаешься до сути нашей тайны, — тихо проговорил Эрик. — Итак? Как ты поступишь в случае своей пациентки?
— Ты ведь понимаешь, что у меня не было практики кесарево сечения волку мутанту?
— Ты ведь тоже понимаешь, что кроме тебя спасти её этой ночью некому? Её зовут Леда. Поговори с ней! … Учитывая то, что она очень хотела стать матерью, — взгляд Эрика пытался сказать мне больше, но он и так уже казался мне безумным.
— Но она не может иметь потомство, аномальная патология матки…
— Вот и расскажи ей об этом! Она поймёт и знает, как на самом деле сурова эта жизнь! — перебив меня, Эрик принялся доставать препараты из шкафчика с самым сосредоточенным и знающим видом. Не разбирается он, ага.
Я смотрю на неё, она на меня. Я люблю животных, они мне ближе, чем люди, и сейчас я не уверена, что за зверь лежит передо мной и страдает от боли. С состраданием кладу ей руку на холку:
— Леда, это необходимо сделать ради твоего спасения. Другого выхода не существует. У малыша нет шансов. Ты молодая и сильная и будет глупо загубить ещё и твою жизнь. Я сделаю тебе укол, и ты уснёшь, боль уйдёт. Даже у волков, не всегда случается радости материнства. Прости, мне очень жаль.
Волчица заскулила, отвернувшись от меня в другую сторону. Почему, почему я разговариваю с ней, как с человеком?! Что же творится в этом месте?